Реальные угрозы Дагестану

В ДАГЕСТАНЕ все слышнее канонада из соседней Чечни. Война снова у самых границ. Обстреливаются блокпосты милиции. Армия обещает, что все скоро закончится. Этому можно верить, но пока никто не может сказать, насколько безопасным для соседних регионов станет грядущий мир. Слишком много проблем оставит война, и не только для военных.

Одной из них в Дагестане станет, конечно же, оружие. Уже сейчас криминальные сводки запестрели сообщениями о задержании торговцев оружием на всех прилегающих к Чечне территориях и в освобожденных районах самой Чечни. Выявляются также пути, по которым новейшее российское оружие прямо с заводов попадало к боевикам. Кроме того, ожидается, что, когда основные военные действия в Чечне закончатся, в соседние регионы хлынут потоки трофейного и конфискованного оружия, от которого будут освобождаться командированные военнослужащие перед отъездом в свои регионы. Вернувшиеся к родным пепелищам чеченские мужчины также будут вынуждены выменивать за бесценок часть оставшегося у них оружия, чтобы получить возможность прокормить свои семьи. Следует также учитывать, что печальный опыт Хасавюртовского мира научил дагестанцев: порох стоит держать сухим. Это значит, что устойчивый спрос на оружие будет сохраняться на достаточно высоком уровне и временами подхлестываться внутренними факторами.

Дагестанские наблюдатели отмечают также, что в результате крайне выборочно проведенной бывшим первым замминистра внутренних дел РФ Владимиром Колесниковым операции по борьбе с организованной преступностью в Дагестане после событий мая 1998 г. частично разоруженными и разоблаченными оказались экстремистские группы и национальные движения только определенных, не самых крупных дагестанских этносов. Другие, например даргинцы, были частично разоружены после операции в селах Кадарской зоны, где ваххабизм принял наиболее вызывающие формы. Однако ваххабиты других национальностей, в том числе и те, кто открыто перешел на сторону чеченских боевиков и участвовал в нападении на Дагестан, только затаились, сбрив бороды.

По оценкам компетентных источников, достаточно вооруженными и едва ли менее опасными остаются группировки, которые легализовались со своим оружием именно благодаря прошлогодней интервенции. Это достаточно разнородные по характеру, лидерам и клановой принадлежности группы, которые в принципе хорошо известны всем. В момент нападения чеченских боевиков на Дагестан они продемонстрировали боеготовность и часть своих арсеналов. Рядом с теми, кто действительно сражался с боевиками и погибал, по их же оценкам, было немало и тех, кто преследовал свои далеко идущие политические планы. В итоге война лишь укрепила политическое, военное и экономическое влияние этих группировок.

Именно неопределенность вопроса с оружием ставит власть в особенно опасную зависимость от развития событий как вне республики, так и внутри нее. Возникла некая двойственность, когда представители силовых структур время от времени обращаются к населению с призывом быть бдительными и сохранять полную боевую готовность отрядов ополчения к отражениям возможных нападений со стороны Чечни, а различные группировки, возомнившие себя победителями, считают своим раз и навсегда отвоеванным правом обладание и даже демонстративное ношение оружия. Высокий платежеспособный спрос на оружие, как полагают некоторые компетентные источники, обеспечивается не в последнюю очередь распределением средств, поступающих на восстановление республики с учетом интересов все тех же кланов.

Известно, что многие члены этих группировок участвовали в захвате здания Госсовета Дагестана в мае 1998 г., но следствие обошло эти известные всей республике факты молчанием. По имеющимся в Махачкале сведениям, после военных действий 1999 г. три основные дагестанские группировки, считавшие себя победителями, потребовали от руководства республики легализовать оружие (озвучивалась даже идея создания национальной гвардии) и назначить их на более высокие посты, в том числе и федерального уровня. Высказывались также и вполне меркантильные требования. Все они в той или иной степени были удовлетворены. Но группировка исламистов тарикатистского толка (их доля составляет приблизительно от трети до половины и в других военных формированиях) не получила доступа к власти и контролю над образованием.

Как известно, распространение ваххабизма политизировало и сделало более жестким и агрессивным традиционное исламское направление в Дагестане. Тактика духовенства после событий августа прошлого года и разгрома ваххабитов в Кадарской зоне была двоякой. С одной стороны, представители духовенства утверждали, что если бы власть допустила их в школы и вузы, то ваххабитам не было бы предоставлено возможности занять идеологический вакуум. Но с другой стороны, они же упрекали руководство республики в слабости, бездуховности и коррумпированности, что привело к попыткам захвата власти другими силами в мае 1998-го и летом 1999 г. Духовенство давало понять, что если бы у власти находились истинные мусульмане, то ничего этого не произошло бы. Отсюда и новые требования: власть обязана допустить клерикалов к руководству республикой и к контролю за образованием, коль скоро она была вынуждена в критический момент обратиться к духовенству за благословением. Это, по мнению муфтиев, и сыграло важную роль не только в военном, но и нравственном разгроме банд Басаева, когда духовные лидеры твердо заявили, что война, развязанная ваххабитами, не является газаватом, что истинные мусульмане-дагестанцы не только вправе, но и обязаны встать плечом к плечу с пришедшими на помощь русскими солдатами и отразить врагов, что эта война является праведной и священной.

Эти идеи активно и не всегда корректно озвучиваются подконтрольными Духовному управлению мусульман Дагестана исламскими газетами. Официально и законодательно ничего не изменилось, но под напором клерикальных сил руководство республики, по оценкам местных наблюдателей, постепенно уступает им позиции. Особенно заметно это в сфере образования, куда очень активно вопреки растущему сопротивлению преподавателей внедряются "исламские лекции", молельные комнаты и даже целые мечети.

Руководители правоохранительных органов Дагестана констатируют, что для республики остаются актуальными две опасности: вторжение или проникновение извне недобитых остатков чеченских банд и активизация собственных сочувствующих им террористических групп. Правда, оперативники заверили, что все подобные группы известны и их задержание - только вопрос времени, но едва ли это особенно успокоило население. Это явно чувствуют и чеченские экстремисты, поскольку они ни на минуту не оставляют Дагестан вне поля своего внимания. Об этом свидетельствуют и их недавние заявления, являющиеся скорее идеологической акцией, чем реальной информацией. Тем не менее сепаратисты утверждали, что полевой командир Хаттаб провел совещание с рядом дагестанских командиров. Кстати, в этом сообщении впервые за долгое время всплыли имена известных дагестанских ваххабитов Джаруллы Гаджимагомедова, Мухтара Атаева и Шамиля Гергебельского. Чеченские экстремисты утверждают, что ситуация в Дагестане внимательно отслеживается их соответствующими структурами.

Опасность ситуации в Дагестане, как полагают наблюдатели в Махачкале, усугубляется слухами о предстоящей смене власти в республике. Выборы должны состояться через два года, но давление на руководство ощутимо усиливается, особенно на фоне примера досрочной передачи власти в России. Не менее болезненно в Махачкале воспринимаются опасения относительно того, что после долгого даргинского правления в республике возможна полная смена национальных элит в высших эшелонах власти.