Государство не даст замерзнуть

	Виктор Калюжный. Фото Артема Чернова (НГ-фото)

- Я бы не сказал, что районы Северного Кавказа бедные. И это подтверждает в первую очередь природно-энергетическая ресурсная база: и нефть, и газ, и уголь. Далее, Краснодар и Ростов - это мощные промышленные узлы российской экономики, которые нельзя расценивать как слабые. Сегодня можно говорить о бедности национальных федеральных образований, республик - Ингушетии, Северной Осетии. Они перешли на так называемую схему независимого бюджета, суверенитета. У них есть проблемы, но вместе с тем я несколько иначе отношусь к этой ситуации. Я считаю: там, где сильный губернатор или президент, где у него сильная команда, где все это подкрепляется ресурсами, территории должны выживать и искать пути стать стабильной экономической единицей.

- Да, наверное, так. Но надо глубже проанализировать ситуацию. Если взять РАО "ЕЭС России", было время, когда денежные платежи составляли там всего 11-19%. Сейчас ситуация меняется, в том числе и благодаря изменившейся позиции Министерства топлива и энергетики России в области контроля за процессами, происходящими в РАО "ЕЭС России". То, что мы подняли этот вопрос на уровень рассмотрения первыми вице-премьерами, председателем правительства, на мой взгляд, активизировало работу на рынке энергетики. Начались поиски решений во взаимоотношениях с угольщиками, нефтяниками, в работе с территориями по повышению уровня оплаты за энергию и, естественно, в расчетах за сырьевые поставки. Главная причина кризиса с неплатежами - стереотипы мышления в регионах: государство не даст замерзнуть. Появляется привычка жить бесплатно, получать все бесплатно, и это, к сожалению, накладывает отпечаток на всю ситуацию в экономике. Сегодня руководители территорий могут деньги, которые нужно было заплатить за энергию, направлять в другие сферы. Я не хочу анализировать, куда именно они направляют деньги, но факты говорят, что расчет за электроэнергию они ставят на одно из последних мест. Получается парадокс: некоторые территории Северного Кавказа - доноры федерального бюджета, а за энергию не рассчитываются. Это возможно только при политике, которая позволяет жить бесплатно, не расплачиваться даже в том случае, когда территория является донором.

- Я думаю, что такое поведение зависит только от позиции руководства. Не платим - и все. Они ведь знают, что есть перечень неотключаемых предприятий, перечень стратегических отраслей. Никто не будет отключать город. Такая позиция дает возможность не шевелить мозгами, не думать о том, как жить. Нельзя забывать и о ценовом факторе, очень важном для всех топливно-энергетических компаний. Поэтому мы все время просим губернаторов перестать нас критиковать за ценовую политику на государственном уровне и дать свои предложения, рассказать, каких решений они ждут и хотят в ценовой политике государства.

- Высокий ценовой порог, причем по всем показателям: и на нефтепродукты и на уголь. Все говорят, что все стоит очень дорого. Но при этом никто не считает, что, например, на газ цена низкая. Да, в России сегодня внутренняя цена на нефть близка к мировым ценам, но ведь на газ она составляет всего 20-30% от мировой. Хотя я убежден, что нам надо поднимать цену на газ на внутреннем рынке, подтягивать ее к мировой.

- А почему мы сегодня не говорим, например, о цене на черную металлургию? Дешевая энергия стимулирует экспорт нашего металла. Ведь почти 100% его сегодня уходит на экспорт. Сегодня нефтяники вынуждены покупать за границей продукцию российских заводов. А на топливно-энергетический комплекс обращается такое пристальное внимание, потому что это проблемы тепла и света, топлива для транспорта - это повседневная жизнь. А сегодня из-за низких цен на энергоносители металлургическая промышленность лежит тяжелейшей ношей на нашем ТЭКе. Сегодня в металлургию и уголь, и газ, и нефть идут по внутренней цене. Мы начинаем говорить об этом, в некоторых регионах на эту проблему теперь несколько по-иному смотрят. Взят тот же толлинг, вокруг которого развернулась такая борьба. Толлинг - это преступная политика в отношении бюджета. Ведь налогооблагаемая база бюджета сокращается практически в 2-2,5 раза. Зачем такой толлинг?

- Я не вижу в этом необходимости. Зачем самую дешевую электростанцию, работающую в системе ФОРЕМ, соединять с металлургическим комбинатом? Чтобы понизить затратную часть металлургов? А что будет с системой ФОРЕМ? Понизят цену металлургам, а цена в ФОРЕМе в любом случае должна будет подняться. Сегодня говорят, что прибыль, которая будет получена в результате этой операции, вернется в систему РАО. А зачем такая сложная схема? К тому же она может возвращаться, когда, условно говоря, во главе этой системы стоят Калюжный или Чубайс. Но ведь это просто договорной вариант, это не реальная экономика. Мы же знаем, что такое прибыль, как ее можно показывать или не показывать. Сегодня она есть, а завтра ее нет. Поэтому я считаю, что в подобном союзе нет необходимости.

- Для многих регионов очень характерно только требовать у правительства, качать средства из Центра. Но они ведь могли бы и сами участвовать в определении экономической политики. Более того, регионы должны участвовать в выработке ценовой политики, в выработке идеологии формирования цены. Надо вырабатывать и общую позицию в отношениях между энергетическими системами, чтобы можно было создать внутрирегиональный баланс. Это не только дало бы экономию, но и позволило бы другим отраслям через снижение тарифов работать более прибыльно. А это увеличило бы объем поступлений налогов.

- Во-первых, все считают, что за "воду", то есть энергию с гидроэлектростанций, платить не надо, потому что ГЭСовская энергия самая дешевая. То есть можно, получая энергию, не платить. К тому же не нужно решать проблему загрузки собственных энергетических мощностей. Ты получаешь энергию, а дальше пускай уже в Волгограде голова болит. Что касается Украины, то там нет избытка энергии. Раньше был небольшой переток с Украины к нам за счет того, что мы ей давали энергию с Курской АЭС, а она, чтобы нам по длинной цепочке не запускать на Северный Кавказ, давала энергию в этот регион. Но после того, как мы временно прекратили поставки Украине электроэнергии, там энергии не хватает.

- Ее сегодня нет как на государственном уровне, так и в ТЭКе. Я считаю, что при хорошей экономике 85% управления должно лежать на территориях. Но для этого, конечно, должна быть сбалансированная экономика, сбалансированный рынок. А этого сегодня нет: друг с другом не расплачиваемся, не платим людям зарплату. Все хотят жить самостоятельно, но в то же время периодически говорят об объединении нескольких субъектов, например, в Уральскую республику. Так зачем тогда разделялись? Все считают, что надо объединяться, но всегда существует проблема лидера. Проблема первого лица доминировала во всех процессах: как в экономике, так и в политике. Почему "Газпром" не развалился, а нефтяники разделились на отдельные компании? Потому что не знали, кто возглавит дело, все хотели быть первыми. А у газовиков были Черномырдин и Вяхирев. Мы получили ситуацию, когда в каждом ауле по президенту. Это смешно и грустно. Как в фильме Рязанова, где герой Гафта объявил себя президентом помойки. Выбраться из кризиса можно только вместе, собравшись в кулак. И несерьезно ссылаться на сохранение каких-то национальных интересов. Есть национальная политика государства, и она должна выполняться независимо от степени суверенности территории. Территории должны быть мощными за счет интеграционных связей. В Советском Союзе все развивалось в едином комплексе. Сейчас практически никто не готов жить по отдельности. И первый, кто понимает это, - Лукашенко. В какой-то степени это понимают и в Казахстане. Ведь смешно говорить о независимости, когда все страны СНГ являются сырьевыми придатками западного рынка. Независимость - это когда ты можешь работать на экспорт не только сырья, но и промышленной продукции. Сегодня только Россия может так работать, потому что у нее есть и потенциал и возможности. Надо отдать должное Белоруссии: там понимают не только политические, но и экономические аспекты объединения. Белоруссия ведь нам нужна. И чем прибыльнее ее экономика, тем выгоднее и нам.

- Да, не может. Они пытаются работать самостоятельно. И когда у них был дефицит с топливом, им топливо завезли, но по 1,5 доллара, в то время как в России оно стоило 30 центов. Должно быть единое экономическое и энергетическое пространство. На Украине много говорят о независимости. Возникает вопрос: от кого? Может быть, от самих себя? Россия ведь ни на что не претендует. Мы предлагаем Украине создать единый энергетический союз, чтобы был один энергетический баланс. Это подразумевает и одинаковый тариф за прокачку нефти. И мы предлагаем, чтобы на территории Украины действовал российский тариф. А украинцы говорят: "Вы хотите опять нами управлять". Мы не хотим управлять. Нужно, чтобы работала система. И если сегодня есть Кременчугский нефтеперерабатывающий завод, который был специально построен для грязной, тяжелой нефти вроде башкирской или татарской, то и надо его использовать для этого. Иначе приходится разбавлять и ухудшать качество всей остальной нефти. Кременчугский завод был сделан именно для такой технологической схемы, мудро сделан. Но когда мы начинаем об этом говорить, нам отвечают, что мы хотим, как прежде, Украиной управлять. Зачем нам это? Наша задача - сделать так, чтобы там не воровали газ.

Недавно мы приняли решение в поддержку российских газовиков приостановить временно поставки нефти и электроэнергии на Украину. Украинская сторона сразу же направила в Москву высокопоставленную делегацию и в результате переговоров взяла на себя официальное обязательство приостановить с 17 декабря несанкционированный отбор российского газа из экспортных трубопроводов и начать рассчитываться с Россией за "перебор" газа в денежной и товарной форме. Надеюсь, что новое правительство Украины выполнит эти договоренности. Конечно, наведение порядка не всегда сразу дает плюс. Но мы не учитываем того, что беспорядок всегда дает только минус и для России, и для Украины.