Прошлогодний снег

Одна моя знакомая долго жила в Швейцарии. И вот она однажды спросила у меня совета.

Это касалось фондю.

Чтобы дать ей совет, мне необходимо было сначала узнать, что значит это слово. Шел 1997 год.

Оказалось, что фондю – расплавленный сыр с вином. Его подают в чугунке, который постоянно подогревается. В этот сыр принято макать хлеб, картошку, маринованные огурцы и другие вкусные вещи.

Исторически фондю – простое деревенское блюдо. Сегодня это целый репертуар изысканных предложений.

Кроме классического сырного фондю есть еще разные. Среди них есть даже шоколадный. Бывает фондю на двоих или на много персон. Подходит для самых разных видов застолья.

И вот она собиралась в гости к одной чинной паре. На ежегодный семейный фондю. Каждый год по неписаному ритуалу надо было заново хвалить это фондю. Чтобы сделать приятно хозяевам. Она попросила меня придумать новый комплимент. Такой, чтобы не был похож на прошлогодний. И на все предыдущие.

Один мальчик, еще в советские времена, был в гостях. И хозяева спросили его, понравилось ли угощение. Так он им совершенно искренне ответил: «Все было очень вкусно, особенно консервы».

Сложно делать комплименты по поводу еды. Особенно когда нужно выделять одно конкретное блюдо.

Подумав, я предложил следующий текст:

«Ваше прошлогоднее фондю было превосходно, но по сравнению с сегодняшним – это была настоящая дрянь».

И после некоторого размышления добавил:

«Уверен, что в следующем году вы будете угощать нас таким фондю, по сравнению с которым полнейшей дрянью является даже сегодняшнее».

Людям свойственно идеализировать прошлое. Будущее – набор страхов, надежд, предчувствий. Настоящее видим заостренно-критическим взглядом, не упуская ни одного недостатка. И только прошлое, за исключением совсем уж черных событий, рисуется нам в дымке памяти как нечто сплошь светлое и очень радостное.

На этом основана ностальгия как психологическая техника для отдельного индивидуума и как социокультурная практика для целого коллектива.

Первую нашу учительницу я обожал и боялся. И не я один. Но вот она уходит на пенсию. Вместо нее другая. Добрая и мягкая. Казалось бы – все в порядке. Но вот старая учительница пришла в класс за какими-то бумагами. И все тогда ринулись ее обнимать-целовать. И я – пуще других. Хотя мне от нее в первом классе не слабо досталось: «Как мы по вас скучаем, как хотим вас назад!»

А новая учительница услышала, так ее это не на шутку задело. И больше она уже не была со мной добрая и мягкая.

А что же? За дело.

Есть стереотип, что нельзя очернять свою историю. О прошлом, как о покойнике: хорошо или ничего. Это – реакция на вечное обличительство, характерное для эпохи перестройки и ранних 90-х. Но ту крайность мы более или менее преодолели. А сейчас опять идет мода на лакировку истории.

За поклонением прошлому стоит «консервативный» скепсис по отношению к настоящему.

«Тогда – не то, что ныне. При государыне служил Екатерине!»

«Богатыри – не вы!»

Обличители эпохи перестройки утверждали, что если помнить все недостатки и ошибки, сделанные в прошлом, то можно избежать их в будущем. При этом настоящее их часто не особенно волновало.

Ностальгия и утопия «не столь различны меж собой».

Недостатки прошлого действительно нужно помнить. Но зачем? Не затем, чтобы избежать их в будущем, как думали утописты. А для того, чтобы научиться ценить и любить настоящее.

Прошлое – это не маринованные огурцы и не консервы. Поэтому его не надо ни мариновать, ни консервировать.

Прошлогоднее фондю было хорошо.

Но нынешнее – еще лучше.