Мамин день

Восьмое марта – один из трех традиционных российских общественных праздников.

Про Новый год и День Победы понятно.

Но почему Восьмое марта?

Потому что это – День мамы.

Исторически это День солидарности женщин в борьбе с капиталом.

Клара Цеткин на волне рабочего движения учреждает классово-гендерный леворадикальный праздник.

Александра Коллонтай придумывает теорию «стакана воды», по которой секс не требует семейных уз или прочных отношений.

Ленин пишет Инессе Арманд, что поцелуям без любви надо противопоставить не мелкобуржуазную семью, а поцелуи с любовью.

Кажется, что семья уходит в прошлое и на ее месте воплотится одна из авангардных эротических утопий.

Например, платоновская, где символом мировой любви служит Роза Люксембург.

Но семья, как и многие другие старые добрые институты, проверку временем выдержала.

И праздник Восьмое марта из протофеминистического дня женщины постепенно превратился в День мамы, объединяющий нацию вокруг семейных ценностей, наподобие американского Mother’s Day.

В нашем интеллигентском быту слово «мама» почти так же неприлично, как в «Новом мире» Хаксли.

Причина этого – вульгаризация психологических теорий эдипова комплекса и детской травмы.

Отсюда соблазн вешать на мать все проблемы взрослого человека.

Привязанность, любовь, уважение и внимание к матери, забота о ней – над этим посмеиваются.

Наверное, это для кого-то ассоциируется с инфантильностью и несвободой.

Но что если любовь и доверие к матери – признак того, что сознание уже освободилось от детской травмы?

Вспомним анекдот о маме, который есть во многих культурах. Национальность подставить нужную.

Мама купила сыну два галстука – синий и красный. Тот обрадовался и нацепил красный, чтобы куда-то идти. Мама огорченно спрашивает: «А что же синий? Не нравится?»

Синий тоже нравится. И стоит лишний раз об этом сказать маме.

Один из лучших исследователей детства – Винникот, создатель теории «достаточно хорошей матери».

По этой теории, дитя важно любить, а уж потом – заботиться, воспитывать и так далее.

Кто-то скажет, что такая мать легкомысленна – «не занимается ребенком», ничего ему не навязывает.

Но он вырастет и скажет ей спасибо за любовь, стоящую над суетой.

Есть мамы спокойные и строгие. Есть ругачие и беспричинно нервничающие. А есть по-детски беспечные, похожие не на маму, а на старшую сестренку.

Тут как в музыке, нет плохих стилей. Все может быть во благо, при условии доброй воли и здравого смысла.

Почему трудно простить мать, если она делала нам в детстве что-то не так?

Потому что мать подсознательно воспринимается как всемогущее существо, почти что трансцендентное. И тогда она якобы не имеет права на ошибку.

Но конкретная мама не архетип и не символ, а такой же смертный и ограниченный человек, как все.

Ее поступки детерминированы культурой и природой. Не стоит ждать от нее чудес, но она заслуживает прощения и благодарности не меньше, чем все, кого мы прощаем и благодарим. А иногда и больше.

Не случайно при виде хорошего человека часто хочется сказать его маме спасибо.

Христианский мир глубинно связывает материнство с тайной Божества.

А мы независимо от религии и убеждений живем в этом мире.

«Сегодня мамин праздник, сегодня мамин день.

Я знаю, мама любит гвоздику и сирень.

Я знаю, я знаю, гвоздику и сирень».

Из-за отсутствия современных технологий в марте в магазине сирени было недостать. «Но можно на листочке ее нарисовать...»

Пусть эта статья будет для моей мамы таким подарком, как та сирень.

И каждый, кто читает «Антракт», подарит ее своей маме.