Узбекистан дарит экс-джихадистам путевку в жизнь

В июне исполнится год с того момента, как в Республике Узбекистан (РУ) начал действовать закон о противодействии экстремизму. Статья закона за № 8 касается повышения правового сознания и правовой культуры у населения. В качестве прививки против экстремизма используется пример бывших джихадистов, которые провели долгие сроки в тюрьме, порвали с преступным прошлым и нашли новое место в жизни.

Участие в «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» (ХТИ), «Исламском движении Узбекистана» (ИДУ) и других запрещенных в Узбекистане и в России организациях в РУ наказывается очень большими сроками заключения. За факт членства дают 10–15 лет, за более тяжкие преступления – больше. На свободу бывшие джихадисты выходят с полной потерей прежних человеческих связей и выбрасываются на социальную обочину. К 2022 году Главное управление исполнения наказаний (ГУИН) МВД РУ должно закончить работу над «дорожной картой» по предоставлению бывшим джихадистам «путевки в жизнь». Согласно проекту, в программу по перековке человек должен попадать, еще находясь в заключении. Те осужденные исламисты, которые раскаялись в содеянном и доказывают волю к исправлению примерным поведением, должны заноситься в особый реестр. К текущему моменту ГУИН должно было сформировать список критериев оценки поведения осужденных. При обнаружении признаков перековки к заключенному применяются меры поощрения: краткосрочные и долгосрочные свидания, право на дополнительные телефонные разговоры, материальное поощрение. Одна из мер поощрения – включение бывших исламистов в актив колонии, доверие им проведения воспитательных бесед с новоприбывшими осужденными.

Осужденных исламистов обычно содержат вдали от их места жительства, чтобы воспрепятствовать их контактам с волей. Ожидается, что к сентябрю–декабрю с.г. активистов из бывших исламистов будут переводить для отбытия наказания в их родные районы Узбекистана, на режим колонии-поселения. Там их включат в программу по условно-досрочному освобождению (УДО). Программа по УДО предусматривает обучение востребованным в республике профессиям (в основном рабочим), а если осужденный имеет таковую – повышение квалификации. Предусматривается, что после освобождения человек сразу устроится на работу, а если у него нет жилья, ему найдут работу с проживанием. Кроме трудового обучения осужденный должен будет слушать лекции на тему позитивных изменений в общественно-политической жизни Узбекистана, об основах современного права, защите государством прав верующих. Про беседы осужденных с представителями духовенства в «дорожной карте» не упоминается. Но отдельно оговаривается получение каждым осужденным индивидуальной медико-психологической помощи. Особое внимание уделяется наиболее уязвимым к террористической вербовке категориям – осужденным женщинам и несовершеннолетним. К работе с юными преступниками ГУИН привлекает Союз молодежи Узбекистана, созданный в президентство Шавката Мирзиёева. В женских колониях, а также в местах заключения для подростков начнет действовать Комитет женщин Узбекистана.

Бывший исламист будет находиться под комплексной опекой государства и после выхода на свободу. «Помощь в трудоустройстве, социализации оказывается бывшим осужденным уже сейчас, – сообщил «НГР» советник посольства Республики Узбекистан в России Закир Заитов. – При муниципалитетах создаются действующие от имени президента страны комиссии, которые по адресам проводят беседы, спрашивают, в чем нуждается человек в бытовом плане, что его беспокоит, какие у него вопросы насчет ситуации в стране. Раз объект опеки – верующие, в комиссии входят имамы. В Андижанской области два года назад был случай, когда имам квартальной мечети пояснял бывшему члену ХТИ, что в Узбекистане можно совершать пятикратный намаз, ходить в мечеть, держать пост в Рамадан и читать Коран. Бывший исламист был уверен, что за все это его посадят в тюрьму. Конечно, власти строго разделяют традиционный ислам ханафитского мазхаба и джихадистские движения. Президент распорядился, чтобы джихадистов-фанатиков лишали гражданства. А тех, кто попал в сети вербовщиков по невежеству или по принуждению и не совершает преступлений, исключали из черных списков спецслужб и включали в программу социально-психологической реабилитации. Черные списки, куда занесены паспортные данные исламиста и факты по его окружению, ранее были введены после того, как джихадисты совершили несколько покушений на президента Ислама Каримова и предпринимали попытки переворота».

В посольстве сообщили, что в республике идет ликвидация созданного при Исламе Каримове института общественных осведомителей в мусульманских общинах-махаллях: «Этих людей называют «махалля посбони» – стражи махалей, они были агентами Службы национальной безопасности. Их будут заменять помощниками участковых – бывшими спортсменами, прошедшими двухгодичные курсы при Академии МВД Узбекистана. Ликвидация стражей махаллей связана с реформой правоохранительной системы. Президент ранее критиковал правоохранительные органы и спецслужбы за непрофессионализм, кумовство и коррупцию. Эти негативные явления мешают охранять госбезопасность и тормозят социально-экономическое развитие страны».

В Узбекистане идет плавный отход от парадигмы конца 1990-х годов, когда вопросами безопасности страны диктовалось все, вплоть до религии и культуры, сказал «НГР» узбекистанский политолог Рустам Махмудов. «Сейчас страна в поиске новых драйверов социально-экономического роста. Допуск Human Rights Watch и Amnesty International к мониторингу защиты прав верующих – условие для экономического сотрудничества Узбекистана со странами Запада», – говорит он. Эксперт отметил, что сейчас одним из экономических драйверов в Узбекистане служит трудовая миграция в Россию. «Мигранты к 2019 году перевели на родину около 4 млрд долл. Кроме того, миграция снижает в стране демографическое давление и повышает потребительский спрос», – сказал Махмудов.