Среди мусульман России начались поиски "неверных"

Саратовский муфтий Мукаддас Бибарсов возглавил борьбу с «ересью коранитов». Фото с сайта www.dumso.ru

Прошлогодний демарш группы региональных муфтиев, не согласных с готовившейся реорганизацией Совета муфтиев России (СМР), против своего руководителя Равиля Гайнутдина недавно получил логическое продолжение. 13 февраля с.г. на расширенном заседании президиума СМР была принята фетва «О значимости Сунны». Этот документ с ничего не говорящим широкой публике названием стал частью гамбита, разыгранного провинциальными исламскими деятелями во главе с председателем саратовского муфтията Мукаддасом Бибарсовым накануне съезда СМР в декабре 2017 года, решения которого могли лишить их статуса независимых муфтиев.

Тогда сопредседатели СМР организовали массированный информационный вброс об угрозе так называемой секты «коранитов», которой они инкриминировали отрицание Сунны. Апогеем этих усилий стало коллективное письмо 74 мусульманских деятелей, направленное через СМИ Равилю Гайнутдину и председателю его Совета улемов Шамилю Аляутдинову. Первого они просили оказать на «коранитов» административное давление. Второго – принять соответствующую фетву. По сути, Гайнутдину был поставлен ультиматум: либо региональные муфтии сохраняют свою независимость, либо они выходят из состава СМР под благовидным предлогом борьбы с сектантами, якобы заполонившими СМР. Гайнутдин был вынужден отступить. Принятая фетва – продолжение этой уступки.

Помимо всех этих внутрикорпоративных страстей принятое богословское заключение гораздо интереснее по другой причине. Оно стало документальным свидетельством полного профессионального банкротства региональных муфтиев, инициировавших его принятие, и Совета улемов СМР, вовлеченного ими в свои «разборки». 

Начать с того, что фетвы обычно принимаются по не известным ранее проблемам, которыми сегодня могут быть, например, вопросы, связанные с генномодифицированными продуктами или искусственными способами оплодотворения. А Сунна – второй после Корана источник канонического права в исламе – за почти 1,5 тыс. лет бытования суннитского богословия настолько «разжеванное и пережеванное» понятие, что текст в обосновании ее значимости может составить и любой мало-мальски грамотный деревенский имам. К тому же муфтии в силу своего ранга сами могут выносить фетву. Собственно, слово «муфтий» так и переводится – «дающий фетву». Поэтому для принятия такого рода документа региональным муфтиям не обязательно обращаться в Москву.

Однако главная проблема в другом. Анализ текста показывает, что он стоит на трех китах: плагиат, фальсификация и вопиющая безграмотность. Фетва, которую функционеры СМР выдали за собственную разработку, более чем наполовину является прямым переводом из книги одного из арабских богословов XX века, имя которого в тексте никак не обозначено и которого мы также пока не будем разглашать, так как у «авторов» фетвы должен быть шанс самим исправить данное недоразумение.

Других богословов, как, например, средневекового теолога Фахраддина ар-Рази и тунисского экзегета XX века Ибн Ашура, составители фетвы упоминают. Однако при этом мысли улемов передаются с точностью до наоборот, ради чего составители документа даже не гнушаются вырывать из канвы повествования ключевые фразы авторов.

Ярким примером служит полное несоответствие мотивировочной и результативной частей фетвы. Вторая часть выносит суровый вердикт, объявляя неверными людей, отрицающих Сунну, а точнее, хадисы класса мутаватир (то есть переданные достаточно большим количеством лиц, заслуживающих доверия). Но в мотивировочной части фетвы, которая должна, собственно, раскрыть и обосновать данный тезис, речь идет абсолютно о другом – преимущественно о значимости Сунны, и никаких доводов в пользу «неверия» тех, кто ее отрицает, там не содержится. Как говорится, начали за здравие, а кончили за упокой.

Не менее показательно и отождествление противоположного класса хадисов – ахад – с хадисами, переданными по одной-единственной цепочке, что является шокирующим незнанием учебной программы начальных курсов исламских вузов.

Примечательно и то, что среди богословов, к которым апеллирует фетва, есть представители трех из четырех богословско-правовых школ суннизма: шафиитской, маликитской и ханбалитской. Но нет ни одного, кто бы представлял ханафитскую традицию. Для мусульманской организации, претендующей на роль главного выразителя интересов мусульман у нас в стране, большая часть которых исторически являются ханафитами, это не просто недоразумение, а самый настоящий скандал.

Впрочем, подкрепляя свою позицию, авторы ссылаются на соответствующее решение «мировых советов улемов», в подтверждении чего дают несколько гиперссылок. Однако пройдя по ним, никаких фетв мы там не обнаруживаем, а только частные мнения отдельных богословов! Но настоящий подвох здесь кроется в другом – все сайты, на которых ориентируют российских мусульман авторы фетвы, кроме одного, принадлежат ваххабитам/салафитам, учение которых является нетрадиционным для мусульман России. А оставшийся сайт – ни много ни мало представителям организации «Братья-мусульмане», которая признана у нас в стране террористической и деятельность которой запрещена на территории РФ.

Удивляет, что авторы фетвы не заметили следующий факт: вторая половина мотивировочной части есть не что иное, как манифест «коранитов». Именно здесь приводятся истории о том, как праведный халиф Умар и другие сподвижники пророка Мухаммеда выступали против распространения хадисов, ибо они опасались того, что в итоге и произошло: из-за хадисов мусульмане отойдут от Корана. Более того, реального автора этих пассажей его недалекие оппоненты в арабском мире заклинали как «врага» Сунны и ее «разрушителя». Поэтому фетва получилась направленной не столько против «коранитов», которые, кстати, в ее тексте ни разу не упоминаются, сколько против шиитов.

Противоречивость текста ярко иллюстрирует нынешнюю неоднозначную позицию Совета муфтиев России. Его руководитель Равиль Гайнутдин всегда выступал как мусульманский деятель широких взглядов. Не случайно, что под его началом работали и продолжают работать не только так называемые традиционные мусульмане, но и представители различных джамаатов и движений в исламе: шииты, салафиты, сулейманджилар, гюленовцы. По этой же причине Гайнутдин в 2016 году решительно выступил против «Грозненской фетвы», фактически нивелирующей принцип плюрализма в исламе. В подобном контексте фетва «О значимости Сунны», объявляющая неверными мусульман, иначе трактующих некоторые нюансы богословия, но, несмотря на представления ее авторов, твердо остающихся в рамках аутентичного учения суннизма, резко контрастирует со всем предыдущим опытом СМР.

Объявление «неверными» (такфир) своих оппонентов, между прочим, чревато самыми серьезными последствиями: оно дает зеленый свет некоторым горячим головам для физической расправы над ними. Именно по причине такфира десятки религиозных деятелей ислама были жестого убиты в последние годы на Северном Кавказе.

Таким образом, фетва, поначалу задуманная лишь как инструмент подковерной борьбы за полномочия, может в итоге вызвать процесс переформатирования всей прежней плюралистической идеологии СМР, а его ключевых спикеров и функционеров, прежде не выступавших против принципов религиозной терпимости, низвести до уровня деятелей, ищущих идейных врагов среди единоверцев.