Шейхи виртуальные, джихад – реальный

Виртуальные головорезы подчас оказывают на молодых людей большее влияние, чем лидеры официального ислама. Фото из социальных сетей

В Северо-Кавказском окружном военном суде (Ростов-на-Дону) идет процесс над участниками предполагаемой ячейки запрещенной в РФ террористической организации «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), организованной в Карачаево-Черкесской Республике (КЧР). Шестеро подсудимых – выходцы из КЧР, Ставропольского края и Дагестана. Организатор ячейки, он же «амир» (командир) ИГ в КЧР – 22-летний новообращенный мусульманин из Ставрополья Абдулла (Александр) Бенденко. 

Бенденко на суде признался, что пост «амира» кавказской республики ему вверили виртуально, из «штаба» ИГ в Сирии. Оттуда же и таким же виртуальным образом члены джамаата (ячейки) получали инструкции. Суть инструкций изложила на суде жена «амира» Лилит Хозиева: «Как я поняла, на территории КЧР будет собран джамаат, который займется убийствами сотрудников правоохранительных органов, представителей власти и военнослужащих с целью свержения действующей власти и установления в КЧР исламского государства, которое бы структурно подчинялось Абу Бакру аль-Багдади (главарь ИГ. – «НГР»)».

Джамаат не успел совершить того, к чему готовился. Наставляемые по Интернету боевики совершили большую часть инкриминируемых им преступлений в виртуальном пространстве. В июне прошлого года Бенденко, Амич Сапигулаев, Бац Хабибов, Расул Сайпудинов, Музакир Паунежев и приятель Бенденко по имени Рамазан, забравшись в горы в районе Карачаевска (КЧР), записали там три видеообращения террористического характера. В первых двух роликах одетая в камуфляж и вооруженная автоматами банда вымогала у дагестанских коммерсантов 10 млн руб., угрожая в случае невыплаты убийством родных. Такого рода вымогательства (так называемые «флешки») распространены среди российских джихадистов. Записанные на видео угрозы заливаются на флеш-карту памяти, а затем «флешка» подбрасывается в офис или дом жертвы. 

Третий ролик был признанием Бенденко: он не главарь обычной банды «флешечников», которой на Кавказе никого не удивишь, а «амир» ИГ, принесший байят (присягу) «халифу» аль-Багдади. Это обращение, как заявили подельники «амира» на суде, стало для них неприятной неожиданностью. Предварительно оговаривалось, что банда только запишет «флешку» и на этом дело кончится. 

Сапигулаев, Хабибов и Сайпудинов рассказали на суде, что до встречи с Бенденко с законом не конфликтовали, работали в Кисловодске на стройках. На «флешку» они согласились, но на то, что «флешка» будет от имени ИГ, подельники Бенденко не подписывались.

Но сдаваться в полицию новоиспеченные джихадисты не спешили. В сентябре 2016 года, на Курбан-байрам, бандиты записали «флешку» для тогдашнего министра внутренних дел КЧР Казимира Боташева. Каждый получил за участие из рук «амира» Бенденко по 10 тыс. руб. Спустя месяц банда была изобличена. 

На допросах Бенденко и его подельники признались, что их духовным наставником был некий русскоязычный «брат», воюющий на стороне ИГ в Сирии. В октябре–ноябре прошлого года спецслужбы вышли на след джихадистского проповедника из КЧР Ислама Атабиева, соратника позже ликвидированного одного из главарей ИГ Абу Умара аль-Шишани (Тархана Батирашвили).

За Атабиевым (кличка Абу Джихад) среди специалистов по антитеррору закрепилось звание виртуального головореза. Этот неудавшийся студент египетского университета Аль-Азхар любит записывать свои обращения к «братьям» на фоне обезглавленных трупов, хотя сам, как известно, никогда не участвовал в боях и не брал в руки оружия. Атабиева еще можно назвать Остапом Бендером из ИГ. Кроме призывов к джихаду, Атабиев просил по Интернету помогать «братьям» в Сирии деньгами. Российские «братья» отправляли ему переводы на адрес в Турции за счет собственных доходов от преступной деятельности (тех же «флешек»). На эти деньги виртуальный джихадист из КЧР открыл в Турции несколько магазинов по торговле вывезенным из Сирии антиквариатом. Помощь от «братьев» позволяет Абу Джихаду содержать гарем из россиянок, соблазненных призывом Атабиева к «чистой жизни» в «халифате».

Политолог и журналист Муса Мусаев рассказал «НГР», что все больше уходит в Сеть джихад в Дагестане. «Флешки», которые, собственно, и были «изобретены» в Дагестане в начале нулевых годов, а потом пошли гулять по всей России, – это виртуальный терроризм, – говорит эксперт. – Вымогатели стараются как можно больше отгораживаться от своих жертв. Для этого полностью закрывают лицо, изменяют до неузнаваемости тембр голоса, обыденную манеру речи. Передача денег никогда не проходит из рук в руки: деньги жертва или привозит в укромное место, или отдает в руки человеку с непримечательной внешностью, который своего имени не называет и ни слова не говорит». 

«Провозглашение Дагестана «вилайетом» ИГ дало «флешечному» рэкету новый импульс, – продолжает Мусаев. – А стремительный уход нашей бесхозной молодежи в Интернет плюс успешные действия силовиков против бандподполья приводят к тому, что в Сеть из реала перемещаются и религиозные проповедники. Это не только сбежавшие в ИГ люди, но и не присягавшие ИГ салафиты. В итоге что получается? Молодой салафит ходит молиться в суфийскую мечеть. Но его реальный духовный наставник – салафитский имам из арабской страны или же сбежавший в Сирию «брат» – «живет» в Интернете. Так действовать очень удобно. Поскольку ты молишься у суфиев, ты не рискуешь попасть в профилактический «антисалафитский» список МВД, и поэтому к тебе не придут с проверкой содержания твоего компьютера.

«Активная мусульманская молодежь сейчас все больше уходит в виртуальное пространство, – сказал «НГР» старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Ахмет Ярлыкапов. – В том числе по причине попыток закрыть салафитские мечети. Но виртуальные имамы – это не внутрироссийское явление. На Западе это тоже есть. Еще до того, как у нас это начали изучать, на Западе появились исследования на тему того, как «Исламское государство» использует Интернет в своих целях. У любой молодежи есть возрастная потребность в протесте, а Интернет дает уйму ниш для реализации этого. Виртуальный проповедник не всегда член ИГ. В Сети есть имамы и шейхи на любой вкус, и молодой человек без труда найдет то, что резонирует с его взглядами. Кому надо, найдет джихадиста, кому надо – суфия».

От виртуализации меняется суть ислама, продолжает эксперт: «Исторический ислам формировался вокруг строго локализованных общин. Каждую неделю в пятницу люди собираются в своей мечети и там формируется джамаат – община. Виртуальный джамаат отличается от реального тем, что он не локализован в пределах населенного пункта, а разбросан по всему миру. Такое явление – серьезный вызов нынешним мусульманам». 

«Реальный имам в пятницу в мечети видит массу молодых людей, думает, что он оказывает на них влияние. В то время как их души – под влиянием имамов и шейхов из Интернета», – подчеркивает Ярлыкапов.