Забытая реформа

По замыслу Николая II, среднее образование должно было стать всеобщим. Иллюстрация из книги

Первой жертвой политических убийств ХХ века в России стал министр народного просвещения,  профессор римского права Николай Боголепов – его в феврале 1901 года застрелил исключенный из университета Петр Карпович. Последний министр царской России, ученый-гистолог с мировым именем Николай Кульчицкий после революции эмигрировал, преподавал в Оксфорде, и в 1925 году погиб при странных обстоятельствах, упав в шахту лифта. Оба министра последовательно проводили образовательную реформу, о которой сейчас знает очень узкий круг специалистов.

На протяжении всего XIX века российская система образования соответствовала европейской, сосредоточенной на так называемом продвинутом образовании как средстве воспроизводства элиты. При Николае II русская система образования была изменена в корне. Как и в Германии, в России научная элита была частью чиновного сословия. Директор гимназии, профессор, ординарный академик имели чин IV класса – действительный статский советник, равный генерал-майору в армии, обращение «ваше превосходительство» и шинель с красной подкладкой. Но если на Западе элита учила и занималась свободными исследованиями в интересах государства, то в России «эта же хорошо оплачиваемая часть его (государства. – С.Ш.) …считала себя не чиновниками, а «обществом» или «общественностью». Профессора и приват-доценты, очень хорошо государством оплачиваемые, зачастую трудились против государства.

К началу века экономика требовала все больше новых специалистов, уже не обязательно являвшихся государственными служащими. Система образования больше не могла быть способом взращивания элиты и отсеивания не-элиты, она должна была стать основой народной культуры, в этом случае по цели совпадая с образованием в Древней Руси. В 1906 году был выработан закон о всеобщем обучении; его всячески тормозила Дума, но в условиях самодержавной монархии проект получил силу закона решением царя. К 1916 году уже сложилась непрерывная система образования, «впервые в мире осуществившая полную координацию общего и профессионального образования, в частности возможность переходов между общеобразовательными и профессиональными учебными заведениями одного уровня». В самых отдаленных деревнях строились тысячи школ, здания которых кое-где используются и по сей день. Готовилась реформа языка. Учреждались средние профессиональные и художественные учебные заведения – будущие ПТУ. «Эта сеть должна была дать профессии представителям всех социальных групп… предотвратить появление «лишних людей», получивших общее образование, но не имевших профессии».

Борис Галенин. Царская Школа. Николай II и имперское русское образование. – М.: Культурно-просветительский русский издательский центр, 2014. – 600 с.

Реформы, начатые министром народного просвещения Боголеповым и приближенные к завершению министром графом Павлом Игнатьевым, закрепили «новый облик» всесословного российского образования. Теперь оно начиналось трех-четырехлетним курсом начального обучения, четырехлетним курсом так называемого посленачального – первые классы гимназий, курс высших начальных училищ, затем следовал четырехлетний цикл полного среднего образования – последние классы гимназий или профессиональных средних учебных заведений, например юнкерских училищ, и завершалось высшими учебными заведениями университетского типа. Система включала и образование и для взрослых.

Активное проведение реформы опиралось на довольно прочный фундамент. По переписи населения 1897 года 51 из 100 молодых людей от 9 до 19 лет были зачислены по статье неграмотных. Борис Галенин приводит найденное в мемуарах письмо «неграмотного» 10-летнего Малеина своему брату: «Единожды ходящу ми по Богоспасаемому граду Тфери и перешедши реку, именуемую Волгу, егдауклонихся на шуюю страну, узрех аз пса лежаща, вельми черна и зело страшна, очи имущесмежени, ноги же протяжени, длина его яко два лактя… и начах по обычаю со скоростию велиею уклонятися на десную страну, и се среста мя два мужа и рекоста ми: «Не бойся, господине, лежащь пес умре». Мальчик испугался дохлой собаки – пустяковый случай, но как описан! Этот церковнославянский язык, выученный явно не в гимназической аудитории, а у сельского дьячка, дает много поэтических возможностей, текст дышит умиротворением и мудростью именно в силу своего строения. Галенин замечает: «У вас не возникло ощущения, что, читая это письмо, мы попадаем в мир почти сказочный?» Однако мальчишки, умевшие читать только богослужебные книги и писать только на церковнославянском, по переписи считались неграмотными. Как и инородцы среднеазиатских губерний, старообрядцы,  скрывавшие свое умение читать раскольничьи подметные листы,  100–109-летние старики, что плохо видели (но читать и писать умели!), и еще несколько групп граждан. При таком подходе бери любого выпускника ГБОУ СОШ № такой-то – не способного уразуметь только что прочитанное – да пиши в неграмотные. Галенин убедительно доказывает, что «народная» культура в конце XIX, начале XX века была очень высока. Языком этой культуры был церковнославянский, уснащенный обиходными словами. Помимо статистических выкладок, графиков и таблиц – автор является кандидатом технических наук, он выпускник мехмата МГУ и подходит к своей работе вполне научно, удовлетворяя требованиям ВАК, – в книге Галенина есть и примеры успешного применения реформ Николая II. Профессор Сергей Рачинский ушел из университета и занялся народной школой в селе Татеве. Успехи были феноменальными. Кроме всего прочего, Рачинский усматривал в русском характере «возможность внезапных поворотов от грязи и зла к добру и правде», и рулить этими поворотами, по его мысли, должно было образование.

Должность министра народного просвещения была опасной. Галенин далек от конспирологии, но отмечает: западные «партнеры» пристально следят за образованием в России. «В 1947 году бывший посол США в СССР генерал Уолтер Смит, выступая в комитете по иностранным делам Палаты представителей, заявил, что Россия создает более высокий уровень культуры для своего населения, чем тот, что существует во всем мире». И действуют «партнеры» в соответствии со своими представлениями о нашем образовании.