Игорь Гашков
Чависты воздвигают своему кумиру специальные алтари. Фото Reuters
Первый съезд по проектированию социалистической системы образования, состоявшийся в сентябре в Венесуэле, вызвал неоднозначную реакцию у христиан Латинской Америки. Участники собрания неожиданно для многих исполнили «молитву делегата» – версию «Отче наш», в которой имя Бога заменено на фамилию Чавес. «Чавес наш, сущий на небесах, на земле, в море и в нас самих, делегатах-мужчинах и делегатах-женщинах, да святится имя твое! Дай нам свет и веди нас каждый день, не дай впасть в искушение капитализма, избави нас от злобы олигархии и от контрабанды». Католические епископы Венесуэлы называют молитву, обращенную к Уго Чавесу, богохульственной. Власти поддерживают не только эту инициативу, но и в более широком проявлении культ бывшего президента как «мученика за бедных».
Можно утверждать, что начало религиозному почитанию Уго Чавеса положил сам покойный лидер, нередко выступавший с высказываниями на христианские темы. В отличие от коммунистических лидеров Кубы, глава Венесуэлы предпочитал не называть себя атеистом, а образ Иисуса использовал для социалистической пропаганды. «Иисус Христос был исторической фигурой – он был повстанцем, одним из наших, антиимпериалистов. Он восстал против Римской империи. Он восстал против экономической власти того времени. Он предпочел смерть для защиты своих гуманистических идеалов, и он жаждал перемен. Он был нашим Иисусом Христом. Капиталистом был Иуда – он взял 30 сребреников!» – провозгласил лидер Боливарианской революции. После того как в июне 2011 года врачи диагностировали у главы Венесуэлы рак, государственное телевидение стало использовать христианские образы мучеников, чтобы провести параллели со страданиями президента. СМИ Венесуэлы показывали Чавеса, отправляющегося для лечения на Кубу, на фоне изображений Иисуса Христа, передавали слова молитв, обращенных политиком к Богу. «Президент умирает за нас», – делали вывод некоторые чависты.
Сразу после смерти Чавеса образ президента-мученика был подхвачен его преемником Николасом Мадуро. Новый лидер сравнил предшественника с Иисусом Христом, а затем заявил, что является «апостолом» покойного президента, причем не в одиночку, а вместе со всей своей командой. Избирательная кампания 2013 года строилась Мадуро вокруг подчеркивания связи с Чавесом, находившей выражение в религиозном опыте. Новый лидер заявлял, что душа Чавеса снилась ему в образе птицы. Энрике Каприлеса, своего оппонента на выборах, Мадуро называл фарисеем, не принявшим откровений Чавеса.
По истечении полутора лет, прошедших со времени избрания Мадуро на пост президента Венесуэлы, можно говорить о формировании своего рода квазикульта Чавеса. В честь бывшего лидера сложено несколько молитв, почитание Чавеса нашло художественное выражение в виде граффити на окраинах столицы, изображающих президента апостолом.
У революционного лидера есть свой храм – часовня в квартале «23 января» на западе Каракаса. Создательница святилища Изабель Торрес уверена, что Чавес изменил всю ее жизнь своими реформами на благо социализма. Глава государства действительно позаботился об оборудовании торговых точек для коммивояжеров, к числу которых относится Торрес. Рядом с одной из таких точек и построена часовня Чавеса.
Главное сооружение набирающего силу чавистского культа представляет собой странное зрелище. Это шалаш, внутри которого располагается алтарь со статуэтками бывшего венесуэльского лидера и католических святых. Пространство стены закрывает плакат, на котором Уго Чавес представлен рядом с согбенным страдающим Христом. Гигантская надпись на заднем фоне гласит: «Бог с нами! Кто против нас?» Ниже алтаря стоят цветы в кадках, которые Торрес поливает из шланга.
«Когда Чавес умер, я плакала больше, чем по своим родственникам», – говорит одна из почитательниц харизматического политика 60-летняя Мора. «Нам все равно, что Чавес никогда не будет причислен к лику святых, для нас он и так святой», – признается другая приверженица культа, Ева Гарсия. «Первый – Господь Бог, второй – Симон Боливар, Уго Чавес – третий», – заявляет еще одна чавистка, Клеменсия Линарес. У нее тоже есть храм Чавеса, но домашний: алтарь с изображением двух великих венесуэльцев и Господа Бога.
Поклонникам экс-президента, как и подавляющему большинству венесуэльцев, известны слова молитвы «Верую в Чавеса», не менее вызывающие для католиков, чем «молитва делегатов», и тоже представляющие из себя то ли стилизацию, то ли пародию на христианскую литургию: «Верую в Уго царственного, отца всемогущего, в Уго сына, нашего искупителя, что был зачат трудом и милостью Каракаса, страдал под властью североамериканского империализма, был заражен, умер и похоронен, остается с нами навсегда!»
Притом что Католическая Церковь Венесуэлы готова мириться с вольным выражением религиозных чувств жителями страны, официальная поддержка культа Чавеса президентом Мадуро коробит многих из прелатов. Архиепископ Овидио Перес Моралес говорит, что правительство «обряжает Христа в красную рубашку». Другой прелат, Хорхе Уроса, считает неприемлемым чтение молитвы экс-президенту на собрании, посвященном образованию. «Речь идет о грехе идолопоклонства, когда на человека переносят качества или действия, присущие Богу», – говорит священнослужитель. Того же мнения придерживается и пятидесятнический лидер Хайме Келли.
Впрочем, громкие заявления в данном случае мало что значат. Религиозная политика властей Венесуэлы мало зависит от мнения духовенства. По словам Мадуро, огромная заслуга Чавеса состоит в том, что при нем «крест снова стал антиимпериалистическим символом». Венесуэльский лидер не сомневается, что у покойного президента имеется духовная сила, превосходящая власть епископов, и даже считает, что небесная поддержка Чавеса обеспечила избрание Римским Папой представителя латиноамериканского континента – нынешнего Понтифика Франциска.
В вялотекущем противостоянии с венесуэльским епископатом, сопровождающемся выражением лояльности Святому Престолу, Николас Мадуро в полной мере продолжает традиции Уго Чавеса. Позиция обоих лидеров сводится к тому, что латиноамериканские прелаты погрязли в контрреволюции и стяжательстве – папская же власть, напротив, избавлена от этой опасности. В Ватикане действия венесуэльских властей предпочитают не комментировать.
