Съесть кота

1933 год. Голод на Украине. Деревня Черная. Одинокая Марья перед самоубийством решила выпустить на волю любимого кота. Дождалась ночи – чтоб голодные односельчане не поймали. Но соседский мальчишка обнаружил зверька, вдвоем с младшим братом они захотели его добыть. Пока младший подманивал несчастного кота, а старший готовился наброситься, на них, прячась в ночи за ветвями и сугробами, охотился некто инфернальный… Московский офицер МГБ столкнулся со странным случаем – был зверски убит подросток, сын его сослуживца. Начальство собирается спустить дело на тормозах, так как в советской стране маньяков нет. Второй случай детоубийства заставляет офицера оставить пытки инакомыслящих и взяться за расследование. За столь вопиющее самоуправство его сначала ссылают в провинциальные милиционеры, а потом и пришивают политическую статью.

Выбравшему такой путь автору не остается ничего, кроме эксплуатации штампов, словно в эпопее о Джеймсе Бонде, где отход от стереотипов, любой намек на правдоподобие строго карается. Фамилия диссидента – Бродский. Иные русские имена – Лев, Федор. Название ресторана – «Базаров». Ибо о Толстом, Достоевском, Тургеневе те, кто книжки читает, наверное, слыхали. Очаровательна сцена, в которой житель подмосковной деревни – февраль 1953 года! – намеревается заколоть забравшегося в сарай чужака вилами. «Если бы он убил… и сообщил о нем в компетентные органы, то гарантировал бы своей семье безопасность». Гарантировал бы он себе до восьми лет строгого режима. И другая, по-британски очаровательная сцена, в которой следователь МГБ варит на завтрак овсянку, а задержанный обращается к нему: «Верно, офицер?» Города, которые «были на всем пути до Ленинграда (от Москвы)… включая Тверь и Горький». Тверь с 1931 года называлась Калининым, а Горький так и вообще на восток от Москвы. А памятник Вучетича Дзержинскому на Лубянке, упомянутый в романе, установлен был в 1958-м, то есть через пять лет после описываемых событий… Но что до этого Смиту?

Смит работает с мифами. А редактор текст явно не читал, да и не нужно. Ни автору, ни читателям ни к чему, чтобы концы с концами сходились. Фантазии гораздо важнее: «Камеры для предварительного заключения: квадратные комнаты с покрытым соломой полом… камеры с крючьями, цепями и оголенными электрическими проводами…» Герой пьет, и «ему понадобился всего один день, чтобы опуститься до скотского состояния, которым славилась милиция». И доска арестантского вагона, отогнутая зубом, вырванным у убитого уголовника, – зубаст же был урка!

Когда поставили памятник Дзержинскому, в Кембридже не учат. Фото ИТАР-ТАСС

Сюжет прост, как и положено в триллерах класса «Б». Ночной охотник поймал старшего из кравшихся за котом мальчишек и притащил в свою избу. Хотел накормить им умирающего сына, но не успел. «Тело мальчика исчезло. На огне стоял большой горшок, в котором кипело и булькало густое варево… на поверхности плавали раздавленные желуди вперемежку с белыми суставами пальцев и полосками мяса… Степан сказал: «Ты должен был умереть, чтобы наш сын жил дальше. Поскольку он умер, то жить дальше будешь ты…» Инстинкт возобладал, и он потянулся за ложкой». «Дальше» старший сделался офицером МГБ, по долгу службы ловил диссидентов, а потом переключился на маньяка. Младший тоже выжил, но детская травма побуждала его время от времени растерзать ребенка, вырвать для коллекции очередной желудок, как память о голодном детстве. На 44-м по счету малыше брат поймал брата.

Дебютант Том Роб Смит – англичанин, выпускник Кембриджа. Книга издана в Харькове: «Малюк 44 (россiйскою мовою), головний редактор С.С. Скляр, вiдповiдальний за випуск К.В. Шаповалова», и мы бы никогда и не узнали о творении некого Смита без помощи украинских «партнеров» из ООО «Клуб Ciмейного Дозвiлля», которые готовы печатать все что угодно, лишь бы по теме Голодомора, периода страшного, но не только украинцев коснувшегося. Особенно необычно смотрится название «Клуб семейного досуга» в сочетании с повествованием о вареных в котле детских пальцах, о вырванных желудках, о том, как Марья «в голодном бреду принялась грызть ножку кухонной табуретки, облизывала и кусала ее до тех пор, пока десны у нее не начали кровоточить», и о съеденном коте. Ребенку на ночь почитать – самое то… Непонятно, зачем богатые люди учат своих детей в Кембридже. Отправляли бы сразу в Хогвартс, там и специализация подходящая – борьба с воображаемыми силами тьмы.