Станислав Минин
Архиепископ Уэлби – кризисный менеджер для Англиканского содружества. Фото Reuters
Сам архиепископ окрестил решение Королевской комиссии, осуществлявшей избрание примаса, «абсурдом», приводя тот же аргумент, что и его сын. Однако Комиссия сочла кандидатуру Джастина Уэлби компромиссной для консерваторов и либералов, а личные и менеджерские качества избранника подходящими для разрешения проблем Церкви. Уэлби нужно выполнить работу, с которой не справился его предшественник Роуэн Уильямс.
О каких проблемах идет речь? Например, Церковь Англии должна прийти к окончательному консенсусу по вопросу о рукоположении женщин в епископы. 21 ноября 2012 года, уже после избрания Уэлби Архиепископом (но до возведения на кафедру), Генеральный Синод поставил вопрос о женском епископате на голосование. Инициатива нашла поддержку большинства епископов и священников, но не смогла получить необходимых двух третей голосов мирян (132 высказались «за», 74 – «против»). Для многих это был шок. Журналисты писали, что Церковь Англии «совершила самоубийство». Выяснилось, что англиканское духовенство либеральнее прихожан, что именно паства, а не пастыри, сопротивляется переменам.
Согласно каноническим нормам Церкви Англии, в следующий раз Синод сможет рассмотреть этот вопрос лишь в 2015 году. Таким образом, у Джастина Уэлби остается два года на то, чтобы убедить колеблющихся или переубедить противников женского епископата. Сам он инициативу поддерживает. Результат голосования его огорчил. На трон святого Августина Кентерберийского в ходе торжественной церемонии 21 марта нового примаса впервые в истории возвела женщина – архидиаконисса Шейла Уотсон. Британские журналисты посчитали, что таким образом архиепископ настаивает на своей позиции по вопросу о леди-епископах.
Сможет ли он повлиять на результаты следующего голосования? Возможно, от Джастина Уэлби не потребуется поиска новых аргументов, а лишь более точное, красноречивое и популярное повторение прежних. Роуэн Уильямс, человек большой учености, богослов и при этом кабинетный мыслитель, интроверт, чьи суждения не всегда были понятны широкой публике, с этой задачей не справился. Уэлби – человек с иным бэкграундом. Он не пишет трудов по богословию. Он проповедник-практик, близкий к англиканским миссионерским центрам в Великобритании. Его высказывания более доступны. Возможно, этого будет достаточно.
Другая проблема – гомосексуалы, точнее степень их интеграции в церковную жизнь. Церковь Англии придерживается по данному вопросу умеренно консервативной позиции (или умеренно либеральной – в зависимости от того, с какой стороны смотреть). А именно: брак – это союз мужчины и женщины; регистрация гражданских союзов однополых партнеров возможна, однако они не должны освящаться Церковью. Геи и лесбиянки допускаются к церковным таинствам. Они также могут становиться священниками в том случае, если не живут половой жизнью (даже заключив гражданский союз с партнером). Де-факто в Церкви Англии существует целибат для гомосексуального духовенства. В январе с.г. Палата епископов Генерального Синода постановила, что священник-гей, воздерживающийся от половых связей, вполне может стать епископом.
От Джастина Уэлби в этом смысле сложно ждать большего либерализма, хотя он обещал «с молитвой и осторожностью» изучить вопрос о формальном церковном благословении однополых союзов, а известного британского правозащитника Питера Тэтчелла, в открытом письме обвинившего Церковь Англии в гомофобии, пригласил предметно побеседовать в спокойной обстановке, без лишнего медийного шума. Впрочем, проблема геев и лесбиянок не так остро стоит в самой Церкви Англии, как в Англиканском содружестве. На этом уровне она производит настоящий раскол, что недавно публично признал сам Уэлби. Если американские епископалы или канадские англикане освящают однополые браки и доверяют геям и лесбиянкам епископские кафедры без требований отказа от половой жизни, то африканские Церкви называют гомосексуализм «злом», «извращением», а иногда и вовсе выступают за признание однополых связей преступными.
Роуэн Уильямс не раз выступал с критикой африканского консерватизма. Церкви на Черном континенте возмущались и грозили выходом из Содружества. Джастин Уэлби также успел публично осудить гомофобию. Однако если кто-то среди епископата Церкви Англии и способен добиться прогресса в диалоге с африканцами, так это именно Уэлби. В 2002–2005 годах, рискуя жизнью, он, будучи священником Ковентрийской епархии, провел немало времени в дельте Нигера, пытаясь примирить местное племя огони с нефтяной компанией Shell. Для Уэлби это был колоссальный опыт конфликтного менеджмента и понимания местных реалий. В Африке его знают и, пожалуй, будут готовы по крайней мере выслушать.
Третья серьезная проблема, которую новый примас должен постараться решить, – это поиск для Церкви Англии места в новом секуляризованном британском обществе. Англиканство многими воспринимается как «облегченный вариант католицизма». Кому-то эта облегченность кажется недостаточной, чтобы стать прихожанином Церкви. Значительная часть прихожан, в свою очередь, ценит в англиканстве консерватизм, традиции. Около 23 млн. британцев утверждают, что верят в Бога, но не ходят в церковь. Либерализация церковного учения и практики способна вернуть часть этих людей в храм, но отпугнуть верующих старшего поколения. Другими словами, Церковь рискует превратиться в аналог политической партии, делающей ставку на один электорат и игнорирующей другой.
Определенное видение Церкви в современном обществе у Джастина Уэлби имеется. Примечательно, что оно отчасти связано с актуальной политикой. Уэлби, имеющий богатый личный опыт работы в финансовых и бизнес-структурах, известен как критик предпринимательской и банковской этики. Если Роуэн Уильямс – автор фундаментальных сочинений, то его преемник в богословском колледже защищал диссертацию под названием «Могут ли компании грешить?» Уэлби выступает за наличие сильных структур-регуляторов в банковской сфере. Публично он не называет себя социалистом, но при этом последовательно придерживается левых взглядов, делает упор на положение малообеспеченных слоев общества и представителей «рабочего класса».
Архиепископ отмечает, что на его воззрения повлияла энциклика Льва XIII Rerum novarum (1891 год), в которой Папа Римский критиковал эксплуатацию рабочих в индустриальном обществе и требовал, чтобы государство заботилось обо всех. Уэлби – сторонник социального государства. «Там, где оно проваливается, – говорит он, – его место должна занимать Церковь». Велика вероятность, что при новом примасе Церковь Англии станет активным политическим игроком. Некоторые английские обозреватели отмечают, что в условиях, когда у Партии лейбористов ощущается нехватка харизматичных лидеров, Архиепископ Кентерберийский может восприниматься как неформальный глава левой оппозиции.
Джастина Уэлби многие сравнивают с Папой Франциском. В Риме на смену теологу-интроверту пришел миссионер-практик с левыми взглядами и скромными персональными запросами. И кафедру в Кентербери занял иерарх схожего типа и к тому же человек, отказавшийся в свое время от многотысячной зарплаты ради того, чтобы стать священником. И вызовы двум Церквам современность бросает схожие (хотя отвечают они на них по-разному). И социальную риторику они вынуждены выбирать примерно одинаковую.
Дарья Гармоненко