Роман Лункин
Катакомбное служение привлекает далеко не всех православных верующих.
Фото с сайта www.rpac.ru
16 января скончался глава Российской Православной Автономной Церкви (РПАЦ) митрополит Владимирский и Суздальский Валентин (Русанцов). Уже 23 января на Соборе в Суздале, который исторически является центром этой Церкви, был избран новый глава РПАЦ – архиепископ Феодор (Гинеевский), ближайший сподвижник Валентина. В этой Церкви 10 епископов, несколько десятков приходов – в основном в России, Украине и США. РПАЦ вступает в новый период своего развития, и, как отмечается в послании «автономных» архиереев, они ожидают лишь усиления гонений от властей и «официальной» РПЦ, которая считает их раскольниками и сектой.
Автономная Церковь является самой крупной из тех православных юрисдикций (а различных зарегистрированных и незарегистрированных «истинно православных», осколков Зарубежной Церкви, новых православных движений наберется более десятка), которые принято называть «альтернативным православием». Альтернативу они представляют прежде всего Московскому Патриархату. Большое место в мировоззрении РПАЦ, как и иных Церквей, занимает критика РПЦ как структуры, созданной Сталиным и Берией, «осквернившей» себя сотрудничеством с КГБ, с «безбожной» властью в целом.
Члены таких юрисдикций часто являются «перебежчиками» – бывшими священнослужителями РПЦ, которые по идеологическим, хозяйственным или личным мотивам покинули Московский Патриархат. РПАЦ также естественно формировалась в начале 1990-х годов как оплот обиженных «главной» Церковью. Некоторые священники переходили в РПАЦ и обратно, показывая свой характер, как, например, почитатель Ивана Грозного архимандрит Петр (Кучер), который перешел к автономщикам после конфликта с воронежским митрополитом Мефодием, а потом через несколько месяцев в РПЦ ему предложили стать духовником Боголюбовского монастыря.
После распада СССР существование нескольких православных Церквей казалось нормальным в плюралистичном обществе. В свою очередь, косность структуры РПЦ, самодурство архиереев по отношению к рядовому духовенству, появление в России приходов Зарубежной Церкви – все это создавало питательную почву для «альтернативного православия». РПАЦ уникальна тем, что смогла объединить очень разных священников и получить признание на региональном уровне (по крайней мере во Владимирской области).
В 1990 году будущий глава РПАЦ, тогда архимандрит Валентин (Русанцев), вышел из лона Московского Патриархата в результате конфликта с архиепископом Владимирским Валентином (Мищуком), который решил перевести Валентина из Суздаля, туристического центра, на другой приход. Валентин стал епископом в созданной вскоре после этого Российской Православной Свободной Церкви (РПСЦ), связанной с Зарубежной Церковью. В результате расколов и выяснения отношений с зарубежниками РПСЦ стала окончательно независимой юрисдикцией в 1996 году (в 2000 году перерегистрировалась как Автономная Церковь). Центром РПАЦ стал Суздаль, где в начале 1990-х годов Церковь успела получить от властей несколько храмов. Суздальцы объявили себя продолжателями традиций Патриарха Тихона (на соборах РПАЦ, как и в жизни приходов, активное участие принимали миряне), а РПЦ осуждали за сергианство (связь с властью), экуменизм и обмирщение (из-за сокращения богослужений).
Благодаря полулегальному положению многих общин РПАЦ священники обладают полной независимостью в организации собственного прихода, собираются либо на квартирах, либо в частных домах. Жесткой структуры в Церкви нет, особенно это проявилось в последние годы жизни тяжело больного митрополита Валентина. Позиция руководства Церкви скорее была пассивной, никакой активной миссионерской или иной политики, кроме переманивания священников из РПЦ или из Зарубежной Церкви, не проводилось. Вместе с тем слабость и безволие лидеров РПАЦ компенсировались внутренней демократичностью. Среди известных деятелей РПАЦ – частый гость на телевидении московский протоиерей Михаил Ардов, настоятель храма царя-мученика Николая и всех новомучеников российских на Головинском кладбище, а также епископ Григорий (Лурье), идеолог объединения всех частей «альтернативного» православия.
В 2000-х годах началось наступление на диссидентское православие. В конце 1990-х – начале 2000-х годов автономные общины выбрасывали из церковных зданий при помощи ОМОНа (в Орехово-Зуево, в Обояни Курской области и т.д.). В 2009–2011 годах у РПАЦ были отняты все храмы-памятники культуры в Суздале и Владимирской области, остался лишь один храм, построенный самой РПАЦ на окраине Суздаля, где и был похоронен митрополит Валентин. Изъятие храмов у РПАЦ было начато как спланированная кампания (она совпала с избранием главой РПЦ Патриарха Кирилла), которая, как считают сами представители Церкви, проводилась при поддержке полпредства в Центральном округе.
Изъятие храмов в самом сердце РПАЦ – в Суздале – стало большим ударом по Церкви.
Верующих, готовых к протесту, активных сторонников РПАЦ, оказалось не так много, на защиту Церкви вышли единицы. Ее лидеры в миниатюре повторяли ту же политику, которую проводил Московский Патриархат при Алексии II. Руководство РПАЦ занимало умеренно консервативные позиции, выступало против любых изменений, в том числе в строе богослужения, принципиально новых миссионерских, социальных и культурных задач перед Церковью не ставилось. Кроме того, сам митрополит Валентин, как и представители официального православия, заботился о внешних атрибутах Церкви, в том числе о культовых зданиях. Он, безусловно, внес большой вклад в реставрацию церквей в Суздале и в окружающем районе, привлекая спонсорские средства своих духовных чад, в том числе из-за рубежа.
Многим простым прихожанам, которые не являются верными духовными чадами определенного священника в Суздале и других приходах РПАЦ, скорее было все равно, какие храмы посещать, главное, что внешне Церковь, богослужение, духовенство и его облачения и манера поведения кажутся привычными для верующих. Кроме того, священники Владимирской епархии РПЦ дружили со многими «раскольниками», особенно до изъятия храмов в конце 2000-х годов, а с началом активной борьбы властей с РПАЦ некоторые «раскольничьи» клирики перешли обратно в Московский Патриархат. Принципиально нового пути развития православия РПАЦ во главе с Валентином и не старалось предлагать, сплоченной общероссийской организации создать также не удалось. Однако, возможно, не это было самым важным в ту эпоху, когда свобода становилась главной ценностью.
Время покажет, смогут ли лидеры РПАЦ устоять под давлением власти и официальной Церкви да и в целом найти свое место в православном мире России среди «альтернативных» Церквей, которые малочисленны, мало известны и мало понятны общественности. Они раздираются бесконечными внутренними спорами и разногласиями и давними обидами, им все труднее апеллировать к «истинному православию», хотя это привлекает консервативную часть верующих, или к критике РПЦ, которая часто переходит разумные границы.
Однако есть все же что-то особенное в альтернативном православии, которое лишено больших денег и связей с властями предержащими. Автор статьи ощущал это, разговаривая в 2000-е годы со священниками РПАЦ в Ярославле, Рязани, Ростове-на-Дону, в Суздале с епископом Феодором, новым главой РПАЦ, в Железноводске с братьями-священниками Новаковскими, у которых власти отняли ими построенный храм, но люди продолжают ходить именно к ним. Такое православие становится мягче, постепенно теряет агрессивность и нарочитую помпезность, делает общины сплоченнее, а духовенство становится ближе к прихожанам.
