Опыт, уникальность и незнание канонов

В «НГ-религиях» от 21 мая с.г. я прочитал статью протоиерея Георгия Ларина «Не прекословие, а исповедание». Автор публикации – уважаемый в Зарубежной Церкви священник, много лет окормляющий небольшой приход, известный своей знаменитой школой, основанной предшественником отца Георгия – протоиереем Серафимом Слободским. Его статья – это ответ на мою публикацию в «НГР» от 16 апреля этого года. В ней я поделился своими сомнениями относительно правильности нашего канонического положения после подписания «Акта о каноническом общении» между Русской Православной Церковью Заграницей и Московским Патриархатом.

К сожалению, статья отца Георгия Ларина моих сомнений не рассеяла. Совет поменьше смущаться писаными законами, так как преступление этих законов (каноническая «ненормальность») была характерна для Церкви на протяжении всей ее истории, по-моему, малоубедителен. Утверждение, что «фундамент Церкви не в прекословии, а в исповедании», звучит хотя и убедительно, но в контексте моей статьи есть простое сотрясание воздуха. Ибо моя статья не о таинствах, не о живом общении с «церковным камнем» (метафора отца Георгия), но о вещах вполне земных. О тех писаных законах, которые принимает для себя Церковь, и о том, что эти законы никому не позволительно нарушать.

В РПЦЗ всегда трепетно относились к Святым Канонам. Все в Зарубежье знают историю о том, как митрополит Антоний (Храповицкий), покидая Россию, рекомендовал брать с собой «Книгу Правил» и жить на чужбине по этим правилам. В Церкви можно жить и по другим, очень удобным принципам. Например, по принципу «закон что дышло, куда повернул, туда и вышло». Или по принципу «послушание выше канонов». Например, если наше священноначалие считает, что время для объединения с Московским Патриархатом пришло, то тут и думать нечего: значит, пришло. Если завтра оно скажет: «Поспешили!», то опять же думать нечего, значит – поспешили. Это тоже своего рода «исповеднический подвиг».

Мы хорошо усвоили то, что епископам и только им Господь дал право управлять церковными делами, забывая о том, что дар рассуждения Он дал каждому члену своей Церкви. В том числе и нам, клирикам, а также монахам и мирянам. Нам часто кажется, что несогласие со священноначалием означает непослушание. Это неверно. Рассуждение – одно, прекословие – совсем другое.

Начну с того, что РПЦЗ вопреки мнению отца Георгия не имеет статуса автономной Церкви. Припоминается совершенно справедливое замечание профессора Московской духовной академии протоиерея Владислава Цыпина о том, что у Зарубежной Церкви не может быть статуса автономии, ведь у нее нет своей канонической территории. Сегодня статус нашей Церкви существенно ниже статуса автономной Церкви, например Японской. Он также ниже статуса самоуправляющейся Церкви с правом широкой автономии, например Украинской. Более того, по своему статусу РПЦЗ ниже Молдавской Церкви. У последней, правда, нет широких прав автономии, но ее первоиерарх – постоянный член Священного Синода РПЦ, а наш митрополит – нет. РПЦЗ по статусу ниже таких бывших епархий, а ныне самоуправляемых Церквей, как Латвийская и Эстонская. У них опять же есть своя территория, а у нас ее нет.

Зато у нас есть богатый духовный опыт и осознание своей уникальности. Оно-то нас и подвело на переговорах нашей комиссии с представителями Московского Патриархата. Мы разговаривали с профессионалами, не читая канонов, а читая комментарии к ним владыки Григория (Граббе). Это был разговор академиков с семинаристами. Мы до сих пор не желаем понимать, что церковные организации типа РПЦЗ имеют право лишь на временное существование. Вступив в переговоры с Московским Патриархатом по вопросу объединения, мы фактически признали, что наше время закончилось.

Но нельзя же просто так взять и распуститься, упразднив епископов. Как быть с тем самым духовным опытом, в котором так нуждается Россия? Решили составить Акт. Но этот Акт нарушает иерархический порядок во вселенском православии. Рано или поздно он должен быть пересмотрен. Евхаристическое общение здесь ни при чем. Посмотрите на взаимоотношения Константинополя и Американской Православной Церкви. Они состоят в евхаристическом общении, но для Константинополя АПЦ – это часть Русской Церкви. Отец Георгий верно отмечает, что автокефалия АПЦ не признана большинством поместных Церквей.

Критикуя константинопольскую трактовку 28-го правила Халкидонского Собора, отец Георгий приводит довольно упрощенную точку зрения, согласно которой «Стамбул не центр Империи». В то время, когда он был центром империи, Рим был малозначим, его раздирали конфликты, но права и «честь» первой кафедры он сохранял. Константинополь, по правилам Халкидонского Собора, стал второй, а не первой кафедрой. Посему лишь тогда, когда Москва станет мировой столицей и соберется новый Вселенский Собор, который захочет предоставить Московской кафедре права Константинополя, рассуждения протоиерея Георгия Ларина будут иметь смысл. Пока же идею «Москва – Третий Рим» в том же Константинополе трактуют как идею глупую и нечестивую. Нравится нам это или нет, но в вопросах православной диаспоры мнение Константинопольской Церкви остается самым авторитетным. Отсюда вытекает простое правило: законы поместной Церкви действуют только на ее канонической территории.

Поместные Церкви имеют с нами евхаристическое общение не потому, что у нас уникальный опыт окормления своей паствы, а потому, что мы стали частью Московского Патриархата. Здесь я согласен с отцом Георгием: никаких причин препятствовать евхаристическому общению РПЦЗ и той же Американской Церкви у нас нет. Более того, так как для нашего с отцом Георгием священноначалия (а таковым теперь являются Патриарх Московский и его Синод) АПЦ – автокефальная Церковь, то имя ее предстоятеля должно возноситься во время богослужений в наших храмах перед именем предстоятеля РПЦЗ. Мы с отцом Георгием, пожалуй, понимаем, насколько это непопулярно среди нашего духовенства и мирян. Но в противном случае мы просто будем вести игру «двойных стандартов».