Ответ на брошенные вызовы

Епископ Иларион: «Константинополю сегодня подыгрывают наши внутренние критики экуменизма, призывающие нас выйти из всех межхристианских диалогов и организаций».
Фото предоставлено епископом Иларионом (Алфеевым)

Предстоящий Архиерейский Собор Русской Православной Церкви может стать важной вехой в ее новейшей истории. Тема Собора – единство Церкви. Речь пойдет прежде всего о главном событии межсоборного периода – воссоединении Русской Зарубежной Церкви и Московского Патриархата.

Но обсудить необходимо и те угрозы церковному единству, которые исходят с разных сторон.

Одной из основных угроз является агрессивная политика Константинополя, которая может привести к расколу православного мира. На протяжении последних лет Константинопольский Патриархат значительно усилил активность по закреплению за своим Предстоятелем роли «восточного Папы», верховного арбитра и главы всей православной диаспоры. Главным оппонентом Константинополя и единственной Церковью, которая способна оспаривать его притязания на гегемонию в православном мире, является сейчас Русская Церковь. Поэтому Константинополь на всех фронтах пытается ее ослабить, разделить и обескровить.

Прежде всего Константинополь использует любую возможность для отторжения от Московского Патриархата отдельных приходов и целых епархий, будь то Успенский собор в Будапеште, Сурожская епархия или Православная Церковь в Эстонии. Посягательства Константинополя на будапештский собор потерпели фиаско, так как венгерский суд во всех трех инстанциях признал его претензии необоснованными. Но вот в Эстонии Константинополю удалось внести разделение и создать собственную церковную юрисдикцию, параллельную Московскому Патриархату. Сурожскую епархию Константинополю тоже удалось разделить, создав «Амфипольское викариатство» во главе с епископом Василием (Осборном).

Эстония и Сурож – это пока лишь отдельные пункты программы-минимум, которую Константинополь сформулировал в отношении Русской Церкви. Программа-максимум предполагает полное отторжение от Московского Патриархата всей нашей многомиллионной диаспоры, переподчинение Константинополю всех храмов Русской Церкви, находящихся за пределами ее канонической территории. Ведь Константинополь уже не раз озвучивал точку зрения, согласно которой только он является единственной канонической Православной Церковью диаспоры (понятие диаспоры при этом можно толковать сколь угодно расширительно).

Ради достижения этой глобальной цели Константинополь сегодня крайне заинтересован в том, чтобы вытолкнуть нас – хотя бы временно – из двусторонних межхристианских диалогов и экуменических организаций, таких как Всемирный Совет Церквей (ВСЦ) и Конференция европейских Церквей (КЕЦ). Для этого используется так называемая Эстонская Апостольская Православная Церковь, легитимность которой мы оспариваем. Константинополь приглашает представителей этой Церкви на то или иное заседание, а мы в таком случае вынуждены заседание покинуть, поскольку следуем соответствующему решению Архиерейского Собора 2000 года. В наше же отсутствие Константинополь продавливает любые выгодные для него формулировки.

Именно так было на заседании православно-католической комиссии, где я оказался главным оппонентом митрополита Иоанна (Зизиуласа), требовавшего от всех православных участников, по сути, приравнять Константинополь к Риму и тем самым закрепить за Константинополем реальное первенство в православном мире (а не лишь первенство чести, как это было на протяжении веков). В Белграде в 2006 году я заблокировал включение этой идеи в документ. Тогда митрополит Иоанн без предварительного уведомления пригласил на равеннское заседание 2007 года представителей ЭАПЦ, зная, что это автоматически вытолкнет нас из диалога. В наше же отсутствие в документ вошли все формулировки, которые я в Белграде оспаривал.

Константинополю сегодня подыгрывают наши внутренние критики экуменизма, призывающие нас выйти из всех межхристианских диалогов и организаций. Оставляя в стороне многие спорные моменты межхристианской деятельности, которые действительно заслуживают критической оценки (такая оценка, впрочем, уже дана в «Основных принципах отношения к инославию», принятых на Архиерейском Соборе 2000 года), хотел бы указать на то, что в силу описанной выше церковно-политической ситуации наши внутренние «борцы за чистоту Православия» сегодня, по сути, работают на Константинополь. Ведь уйдя с межхристианской сцены, на которой все другие Поместные Православные Церкви в той или иной мере присутствуют, мы неизбежно окажемся в изоляции. А изоляция не сможет не отразиться на нашем положении самым пагубным образом.

Убежден в том, что сейчас как никогда ранее наше активное участие необходимо и в межправославном, и в межхристианском диалогах. Если нам дорога наша Святая Мать, Русская Православная Церковь, мы должны делать все для ее усиления, а не для ее ослабления. И необходимо твердо противостоять тем провокациям, которые направлены на раскол Церкви.

В частности, те материалы, которые распространяются в интернете и в антицерковной прессе за подписью епископа Чукотского Диомида, все в совокупности и каждый в отдельности представляют собой именно такую провокацию, спланированную с целью расколоть нашу Церковь, посеять недоверие к ее священноначалию. Все эти материалы построены на лжи и дезинформации, они рассчитаны на людей, мало сведущих в церковной тематике.

Так, например, епископ Диомид утверждает, что в Русской Церкви «постоянно набирает силу еретическое учение экуменизма, стремящееся┘ объединить все веры в одну религию». Но, во-первых, экуменизм отнюдь не стремится «объединить все веры в одну религию» (следует по крайней мере отличать диалог межхристианский от диалога межрелигиозного). Во-вторых, Православная Церковь участвует только в тех формах межхристианского диалога, которые не противоречат ее церковному самосознанию, позволяя ей свидетельствовать о себе как Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. В-третьих, Православная Церковь категорически не приемлет теорию ветвей, в чем обвиняет ее епископ Диомид (об этом ясно говорится в «Основных принципах»).

В документах за подписью епископа Диомида содержится призыв к «выходу РПЦ МП из экуменического движения по примеру Сербской, Иерусалимской и Грузинской Церквей». Но ни Сербская, ни Иерусалимская Церкви из экуменического движения не выходили: они остаются членами ВСЦ, участвуют во всех заседаниях его центрального комитета, а также во всех двусторонних богословских диалогах, включая православно-католический. Грузинская Церковь в 1997 году вышла из ВСЦ, но участвует в двусторонних диалогах. В Равенне, например, на православно-католическом диалоге присутствовали делегаты и Сербской, и Иерусалимской, и Грузинской Церквей.

Епископ Диомид обвиняет церковное руководство в «молчаливом согласии вместо обличения антинародной политики существующей власти». Но, во-первых, утверждение о том, что политика существующей власти антинародная, является частным мнением епископа Диомида и не отражает мнения основной массы людей (вряд ли более 70% проголосовали бы на выборах за действующую власть, если бы считали ее антинародной). Во-вторых, Церковь далеко не всегда соглашается с политикой государства и нередко выступает с критикой тех или иных решений (например, недавнее решение об отмене отсрочек от армии для священнослужителей). Церковь активно участвует в обсуждении таких вопросов, как демографический кризис, и предлагает свои варианты решения этой проблемы.

Да, может быть, церковное руководство могло бы и более критически высказываться по тем или иным действиям власти, но кто такой епископ Диомид, чтобы на это указывать Святейшему Патриарху и Священному Синоду? Пусть бы он в своей епархии занимался критикой действующего губернатора Романа Абрамовича, назначенного нынешней государственной властью и, следовательно, являющегося ее представителем на Чукотке. Между тем в интервью «Московским новостям» епископ Диомид упоминал о том, что г-н Абрамович выделил из личных средств деньги на строительство нового кафедрального собора, а потому «за здравие Романа Аркадьевича в храме тоже молятся». Незадолго до окончания первого губернаторского срока Абрамовича епископ Диомид заявлял, что он молится, чтобы Абрамович остался во главе чукотской администрации. Получение денег от «иудея Абрамовича» (так его называл епископ Диомид в 2001 году в одном из интервью) и молитва за него в православном храме – это нормально. А вот православный молебен в кафедральном соборе Парижа Нотр-Дам – это отступление от чистоты православия. Такая политика двойных стандартов представляется непоследовательной и безнравственной.

В своих интервью епископ Диомид лжет, что его поддерживает «вся полнота» Церкви и «все архиереи». На вопрос «Кто из архиереев поддержал Ваше обращение?» он отвечает: «Владыки все понимают, но сказать не могут». И в доказательство полной поддержки своих идей всеми архиереями пишет: «Были поздравления с днем хиротонии, с днем ангела, многие поддерживают и ободряют в несении креста архиерейского служения на тернистом пути». Таким образом, даже поздравления, которыми архиереи традиционно обмениваются, приравниваются им к поддержке! Что это, как не откровенная ложь, попытка выдать желаемое за действительное?

Высказывания епископа Диомида в адрес некоторых иерархов и церковных деятелей дышат неприкрытой злобой: «Нижегородский архиепископ обещает анафематствовать всех, кто меня поддержит. Его самого анафематствовать надо»; «Мой однокашник, диакон Кураев, меня аутистом называл. Мне кажется, это они зомбированы, потому что дальше своего носа и филейных мест своих господ ничего не видят». В последние дни епископ Диомид обрушился на первоиерарха РПЦЗ митрополита Илариона за его высказывания, касающиеся возможности использования русского языка в богослужении.

Абсолютно возмутительным и бредовым в устах иерарха Русской Церкви является сравнение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II с Иудой: «В среде апостолов был тот, кто предал Божественного Учителя, не подобное ли совершилось предстоятелем Русской Православной Церкви при совместной молитве в католическом соборе? Ваше Святейшество, куда мы идем? Господь ждет Вашего покаяния и обращения». Такие призывы могут исходить только от человека, потерявшего и разум, и совесть.

Надеюсь, что Архиерейский Собор даст адекватную оценку высказываниям епископа Диомида. Важно, чтобы сам виновник скандала прибыл на Собор, дабы состоялся спокойный, честный и открытый диалог, который помог бы ему понять пагубность его призывов и отказаться от них.

Надеюсь также, что Архиерейский Собор выработает стратегию нашей дальнейшей межправославной и межхристианской деятельности, которая, как мне кажется, должна быть не реактивной, а проактивной. В 2000 году было принято решение о неучастии во всех диалогах, в которых участвует не признанная нами ЭАПЦ. В свое время это решение сыграло важную роль для привлечения внимания всего христианского мира к эстонской проблеме. Но насколько актуальной остается такая тактика? Не исчерпала ли она себя? Опыт показывает, что уйти, хлопнув дверью, вовсе не значит одержать победу. Скорее, наоборот, наши противники только этого от нас и ждут.

Может быть, стоило подумать о новых формах воздействия на ситуацию. Например, мы могли бы участвовать в заседаниях, но привозить вместе с собой представителей Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата. А заодно приглашать представителей от Православной Церкви в Америке, Японской Автономной Православной Церкви, не признаваемых Константинополем, от наших самоуправляемых Церквей – Украинской, Латвийской, Молдавской. Такая возможность недавно была озвучена ОВЦС в качестве одного из возможных вариантов решения вопроса.

Главное же, чего я ожидаю от Архиерейского Собора, чтобы на нем торжествовал дух единомыслия и соборности, дабы все решения, которые будут приняты, способствовали дальнейшему процветанию нашей Матери-Церкви и укреплению ее единства.