Александр Суровцев Прежде всего я бы не расценивал высказывания руководителей некоторых государственных органов, представителей Русской Православной Церкви и других религиозных объединений о введении военного духовенства в Вооруженных силах как заявления сенсационного характера.
Логика тех, кто указывает на связь между этими явлениями, понятна. Такая зависимость действительно существует. И все же не эти факты должны быть причиной обстоятельного обсуждения вопроса об институте военных священников для Российской армии. Такой подход дезориентирует людей в понимании смысла введения должностей священников в армии и затушевывает цель этого шага, подменяя ее одной из возможных задач. Священник в воинском коллективе нужен не только и не столько для профилактики преступности, а в первую очередь – для духовного обеспечения стоящих перед воинскими частями и подразделениями задач. Общие квалификационные требования к военному духовенству еще предстоит сформулировать, а каждому потенциальному капеллану пройти специальную подготовку, в том числе военно-профессиональную.
Должны быть готовы к совместной работе со штатными священниками как своими ближайшими помощниками и командиры. Их тоже надо обучать основам военно-конфессиональных отношений, включая правовые, организационные, религиоведческие и теологические вопросы.
Будущим и действующим офицерам следует изучать не особенности психики абстрактного верующего и религию как социальное явление или форму общественного сознания, а хорошо знать существо и смысл конкретных верований, уметь общаться с верующими военнослужащими, направлять их активность на решение общих задач.
Каковы же основные трудности в вопросе введения военного духовенства в России сегодня?
Прежде всего, инерция сознания. Это трудность объективная. Для огромного числа командиров и начальников, с которыми в переносном и прямом смысле полковые священники уже стоят в строю, вопрос о целесообразности этого шага уже решен. Немаловажно, что среди них и командиры дивизий, и командующие армиями, родами войск, военными округами. Большинство главкомов видов Вооруженных сил сотрудничают с религиозными организациями на основании подписанных ими соглашений.
Нелишне напомнить, что все Вооруженные силы руководствуются соглашением, подписанным Святейшим Патриархом Московским и всея Руси и министром обороны Российской Федерации в апреле 1997 г. Соглашения не содержат положений о введении должностей священников в армии, но они являются вехами на этом пути. Принципиальное решение о необходимости учреждения института военного духовенства было согласовано на Первой Всероссийской конференции «Православие и Российская армия», проходившей в Москве в октябре 1994 г. Однако в силу неготовности к этому шагу как армии, так и Церкви, решено было действовать постепенно и поэтапно. Определенным рубежом тогда был обозначен 2005 год.
Даже краткая ретроспектива военно-конфессиональных отношений убеждает, что армия и Церковь все десять с лишним лет планомерно шли и практически пришли к окончательному решению вопроса, который некоторые СМИ пытаются выдать за сенсацию. За такой позицией видится как минимум недостаточная информированность. Поэтому уместно привести еще несколько фактов, свидетельствующих, что военное духовенство в Вооруженных силах уже реально существует.
На Архиерейском соборе Русской Православной Церкви, который состоялся в октябре 2004 г., было отмечено, что в силовых структурах трудятся более 2 тыс. священников. Они работают с военнослужащими на добровольной основе, жалованья за это не получают, льгот не имеют. Конечно, у них нет и строгих регламентированных военной службой обязанностей. В каждом случае их участие в армейской жизни согласовывается с пожеланиями личного состава и решениями командования.
Деятельность военных священников координируется специально созданным в Московском Патриархате в 1995 г. Отделом по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями. Его структура во многом повторяет армейскую: есть секторы видов Вооруженных сил, родов войск, других воинских формирований. Такие же отделы созданы практически при каждом епархиальном управлении на всей территории Российской Федерации. Синодальный отдел издает журнал «Вестник военного и морского духовенства», газету «Победа, победившая миръ», которая также выходит в качестве приложения к «Красной звезде».
С 2003 г. возобновлено регулярное проведение съездов военного духовенства в форме Всероссийских учебно-методических сборов священников, сотрудничающих с Вооруженными силами. Входит в практику участие священников в различных сборах руководящего состава соединений и объединений Вооруженных сил, разработка совместных программ и планов на учебные годы.
Совершенно очевидно, что организационные основы современного института военного духовенства заложены довольно давно и успешно развиваются. И тем не менее психологический барьер пока остается серьезной, но практически единственной преградой для официального признания необходимости учреждения должностей военных священников в Российской армии и начала работы по их планомерному введению.
Нужно сказать и о правовых трудностях. Они скорее мнимые, чем реальные. Законодательных запретов на введение института капелланов в российском и признанном Россией международном законодательстве не существует. Некоторые лица ссылаются на конституционное отделение религиозных организаций от государства, на его светский характер. В данном случае целесообразно предложить более детально ознакомиться с различными юридически обоснованными трактовками соответствующих конституционных положений и реально существующими примерами их практической реализации.
Например, во многих странах Запада, включая США, правовые основы взаимодействия светского государства с религиозными организациями прописаны не менее жестко, чем в России. Однако это не мешает им иметь капелланов различных вероисповеданий как в армии, так и в других федеральных органах. Это отвечает интересам безопасности общества, а потому законодательно поставлено на службу государству, включено в систему обеспечения национальной безопасности. Возможности, желания и готовность всех религиозных организаций участвовать в этой работе учтены полностью, сама же работа капелланов подчинена интересам государства и регламентирована именно государством.
Если говорить о законодательных инициативах, касающихся непосредственно введения военного духовенства в Российской армии, то этому должна предшествовать серьезная аналитическая работа с участием всех заинтересованных сторон.
Целесообразно создать межведомственный орган с участием государственных и военных структур, а также религиозных организаций. Поручить ему подготовить пакет документов об объективном состоянии военно-конфессиональных отношений, о реальной востребованности военных священников в войсках, о возможных механизмах введения института военного духовенства в Вооруженных силах.
К работе в этом органе нужно привлечь специалистов, имеющих знания и практический опыт организации взаимодействия Вооруженных сил и религиозных объединений. Главным принципом нововведений в этой области должно стать соответствие нормативно-правовой базы, регламентирующей деятельность военных священников, интересам военной, духовной, национальной безопасности Российской Федерации.
Дарья Гармоненко