Светская власть в тупике

Разработку новой концепции не следует резко противопоставлять предыдущим попыткам как самой РАГС, так и тем попыткам, которые делаются на стороне. Я благодарна редактору портала "Религия и СМИ" Александру Щипкову за организацию этого круглого стола, но хотела бы подчеркнуть, что он в первую очередь посвящен конкретной статье и конкретным идеям, которые в ней содержатся.

Этот текст вызывает много вопросов. Что касается социальной нормы, тут формулировались три возможных подхода к религиозной политике. Отметим, что предлагается видение не государственно-конфессиональных отношений, а религиозной политики. И религиозная политика выступает как понятие более широкое, чем только государственно-конфессиональные отношения, где предполагается два субъекта этих отношений - государство и конфессия. Религиозное поле шире, чем только деятельность зарегистрированных религиозных организаций. Существует правовой контекст. В правовом поле взаимодействуют два субъекта - религиозное объединение и государство.

Но помимо правового аспекта религиозной жизни существует ее интегрированность в современные политические ситуации и стратегии, и не только в силу того, что сама конфессия хочет быть интегрированной, но и в силу того, что политические институты ее интегрируют. Возьмем, к примеру, Кавказ. Некий муфтий привлекается для того, чтобы поддержать Кадырова. Власть должна сепарировать политическую активность религиозных институтов, но в данном случае она заинтересована, чтобы религиозные институты выступили в поддержку гражданской власти.

Религиозность размыта в культурных кодах личных пристрастий. Как можно понять, насколько корректна политика государства? Государство не способно эффективно выстроить свои отношения с религиозными организациями, опираясь лишь на социально-политический и культурологический контексты. Исключительно правового вопроса также недостаточно, чтобы эффективно выстраивать религиозную политику. По закону невозможно выстроить отношения с нерелигиозными организациями. Есть личная религиозность, а есть групповая религиозность. Все это требует концептуальной проработки. Концептуальный взгляд всегда предшествует реальной политике.

Не надо критиковать концепцию покойного Николая Трофимчука, потому что она писалась в переломный момент и иной быть не могла. Задача нашей сегодняшней работы заключается не в том, чтобы давать готовые рецепты. Мы можем предложить варианты взаимоотношения государства с религиозной сферой. Задачи концепции, о которой писали Кырлежев и Журавский, заключаются не в том, чтобы всем было хорошо. Они предлагают создать реальную возможность взаимодействия с верующими.

На протяжении всей истории власть использовала религиозный фактор в национальном вопросе. Сейчас власть в тупике. Как "играть" на религии, пока никому не ясно. Играли, играли, а результаты оказались более серьезными, чем предполагали. Задача этой концепции - предложить власти взглянуть на вероисповедную политику с точки зрения исторического, социологического и философского опыта. Моя задача как исследователя и практика, чтобы авторы концепции шли в правовом русле. Вот единственное требование, о котором я постоянно говорю. Правовая база должна быть прописана четко на основании действующего законодательства. Это рекомендательный документ, который мы предлагаем использовать в рамках, которые нужны самой власти.