Свобода совести по-венски

Мероприятия, проходящие в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, довольно нетипичны для международных форумов. Здесь нет привычных официальных резолюций, эти встречи служат лишь площадкой для дискуссий, чтобы потом опубликовать прозвучавшие мнения и рекомендации для органов ОБСЕ и входящих в нее государств (от Канады до Киргизии).

Повестка дня последней встречи была посвящена трем основным темам: возможные ограничения свободы совести в свете повсеместно усиливающейся политики национальной безопасности, толерантность в религиозной и околорелигиозной сфере, а также язык вражды (hate speech) в СМИ и публикациях, посвященных религии. По каждой теме выступили докладчики, после чего представители государств и неправительственных организаций обсудили затронутые в докладах вопросы.

Примечательно, например, что представитель Азербайджана напрочь отрицал какие бы то ни было проблемы в его стране, а потом заявил, что государство и религия вместе делают общее дело - отделяют добро от зла. Ни больше ни меньше. Представитель Узбекистана, печально прославившегося тотальными репрессиями против исламской и любой другой оппозиции, был скромнее: он не отрицал нарушений закона, но списывал их на коррумпированных чиновников.

Первый докладчик профессор Кевин Бойл поставил достаточно острый вопрос - может ли секулярность в странах ОБСЕ считаться нормой в юридическом смысле? Эта проблема возникла в связи с решением Европейского суда, согласившегося с правом Турции запретить исламскую партию. Для России, заметим, вопрос о религиозных партиях решенный: у нас прямо запрещено создание партий по этому признаку.

Для нашей страны сейчас, как известно, актуальнее вопрос о секулярности общего образования. По мнению члена российской делегации Андрея Себенцова, светское и религиозное образование должны быть разделены, и религиозные объединения не могут вмешиваться в обязательное среднее образование. Себенцов выдвинул в пользу второго тезиса несколько неожиданный аргумент: получение базового среднего образования само по себе помогает "выбрать религию", а обществу следует позаботиться об обеспечении свободного выбора веры.

Противоположную позицию занял протоиерей Всеволод Чаплин. Он очень четко обозначил позицию Московской Патриархии, согласно которой сейчас актуален конфликт не между религиозными мировоззрениями, а между ними в целом и мировоззрением секулярным. Государство же, руководствуясь принципом свободы совести, должно обеспечивать свой нейтралитет в этом конфликте.

Говоря об ограничениях для религиозных ассоциаций, связанных с обеспечением безопасности, представитель Швейцарии Жан-Франсуа Майер заявил, что не следует подменять соображения безопасности идеологическими критериями. Для России эта тема тоже весьма актуальна, хотя у нас иногда угрозу "духовной безопасности" готовы усмотреть и в весьма старых религиях.

Впрочем, высказывались серьезные сомнения относительно того, что для религиозных объединений вообще нужны какие-то специальные ограничения, отличные от ограничений для общественных объединений.

Одним из пунктов повестки дня было обсуждение дискриминации религиозных меньшинств. И надо сказать, в Западной Европе с этим удается как-то справляться. В ряде стран старые конкордаты с "господствующей Церковью" постепенно дополняются новыми. Например, в Италии действуют четыре конкордата, а еще два (включая Свидетелей Иеговы) согласованы и ждут ратификации. На встрече представители Италии и Ватикана чуть ли не в унисон говорили о необходимости соблюдать права также и малых религиозных групп.

Со стороны международных правозащитных организаций звучали предложения вообще отказаться от любой юридически закрепленной иерархии религий. Тем более что никакая иерархическая (в том числе конкордатная) система не может поспеть за нынешней динамикой религиозной жизни.

Действительно, чего уж явно не стоит делать, так это создавать иерархию там, где ее нет. Дело в том, что в ряде стран Восточной Европы, в том числе и в России, и так достаточно случаев дискриминации религиозных меньшинств. Всякое движение к построению иерархии только подталкивает чиновников к большей дискриминации. В основном об этом применительно к России шла речь на брифинге, организованном Международной лигой по правам человека. Автор статьи выразил на этой встрече свою обеспокоенность угрозой религиозному равноправию в Средней Азии в связи с повальными арестами в Туркмении и Узбекистане. Поэтому ему было даже не совсем ловко выражать на брифинге обеспокоенность религиозным равноправием в России. На этом фоне у нас все не так уж и плохо.

Хотелось бы отметить, что на совещаниях ОБСЕ все более твердо звучит рекомендация государствам отказаться от использования терминов "секта" и "культ" как оскорбительных по отношению к небольшим или новым религиозным объединениям.

Доктор Франсис д'Суза, выступавшая с докладом по проблемам религиозной нетерпимости, возникающим в масс-медиа, подчеркнула, что прямые запреты на язык вражды должны быть жестко сужены, чтобы не подвергать излишним ограничениям свободу слова. Она призвала государства и общество разграничивать действительно недопустимый язык вражды и высказывания, пусть и оскорбительные, но допустимые.

В России соответствующие правовые нормы разработаны плохо, поэтому у нас нет никакого механизма разграничения действительно опасной агитации, требующей уголовного пресечения, и незначительных случаев, для которых достаточно административных мер и гражданских исков. Ведь довольно часто некоторые представители российской общественности призывают привлечь кого-то к уголовной ответственности по ст. 282 УК ("возбуждение национальной и религиозной вражды") по явно несерьезным или весьма спорным основаниям.