Смутный объект желаний

Статья Александра Журавского имеет по крайней мере одно достоинство: она кратко и достаточно ясно формулирует идеи, с некоторых пор буквально носящиеся в воздухе. Прежде чем приступить к их анализу, определимся с основными терминами.

Религиоведение - это совокупность научных гуманитарных дисциплин, изучающих религию и религиозные феномены как явления культуры, социальной реальности, индивидуального и общественного сознания, человеческой жизни в конце концов. Что касается теологии, то ее удачное определение принадлежит Сергею Аверинцеву: "Теология - совокупность религиозных доктрин о сущности и действии Бога, построенная на основе текстов, принимаемых как божественное откровение. Одна из предпосылок теологии - концепция личного Бога, сообщающего непреложное знание о себе через свое "слово", почему теология в строгом смысле возможна только в рамках теизма┘"

По мнению Александра Журавского, современный период в истории России характеризуется изменением приоритетов в религиозной политике государства: "┘в этой ясной и четко сформулированной политике иным (более значимым и правовым образом закрепленным) будет место традиционных российских конфессий, ибо государству необходимо искать факторы социальной устойчивости. Игра в политкорректность слишком дорого стоит".

Однако "ясной и четко сформулированной политики" государства в религиозной сфере как не было, так и нет. Поэтому осмысленный разговор можно вести, опираясь на Конституцию и действующее законодательство, а не на флюиды, идущие от администрации президента. "Правовым образом закрепленное место традиционных российских конфессий" пока является лишь желанием номенклатурных руководителей означенных конфессий, их лоббистов и ревнителей "державной идеологии". Законопроект о традиционных конфессиях, проталкиваемый в Думе Александром Чуевым, имеет смутные перспективы. Конечно, его могут принять - принимались и худшие законы, однако мы бы посоветовали Александру Журавскому не выдавать желаемое за действительное. Оставляем на совести автора выпад против политкорректности. В стране, где можно без всяких опасений публично оскорблять любые не нравящиеся тебе меньшинства, борьба с политкорректностью особенно уместна┘

Журавский пытается скомпрометировать религиоведческое сообщество, утверждая, что оно является, во-первых, преемником советского научного атеизма ("Характерно, что в религиоведы пошли бывшие преподаватели научного атеизма и марксизма-ленинизма, в теологи - представители гуманитарных наук┘ и священнослужители"), во-вторых же, - продуктом ельцинской эпохи, когда "государство стало питать к религии смешанное чувство, состоящее из религиозного невежества, религиозной всеядности, неосознанной вины за былые преследования и дремучего атеизма, стыдливо скрываемого за секулярной терминологией просвещенного гуманизма и так называемой "светскости". Утверждения эти вызывают, мягко говоря, недоумение.

Что собой представляет современное российское богословие? Русская богословская наука была полностью разгромлена после революции 1917 года. Конечно, в эмиграции были созданы духовные школы и проходила деятельность многих выдающихся богословов. Но где их наследники и продолжатели в современной России? Попробуем перечислить: священник Валентин Асмус, иеромонах Григорий (Лурье), А.Дунаев, епископ Иларион (Алфеев), священник Георгий Кочетков, А.Сидоров. Это все (или почти все) - не относить же к богословию агрессивную публицистику дьякона Андрея Кураева? При этом интересы всех вышеперечисленных авторов (за исключением Кочеткова) относятся к сфере патрологии, которая является фундаментом православного богословия, но не может заменить его.

Теперь о религиоведах. Назову тех, кто никогда не преподавал ни научный атеизм, ни марксизм-ленинизм, а также философов, историков, филологов, пишущих о религии: М.Альбедиль, Л.Васильев, Л.Григорьева, А.Игнатович, Ю.Кимелев, Э.Кормышева, А.Лавров, И.Левинская, А.Малашенко, А.Панченко, И.Свенцицкая, Д.Фурман, А.Хосроев. Список далеко не полон. Да не решит только читатель, что мы противопоставляем филологов, философов и историков, ставших религиоведами, бывшим научным атеистам. Стыдно было преподавать научный атеизм? А занимать высокие должности в партийных органах или органах госбезопасности не было стыдно? А судьи кто? Те, кто не видит ничего зазорного в стоянии бывших партработников со свечами в храме на Рождество и Пасху. Да если бы только стояли! Но ведь хотят еще обучать нас, как нужно верить.

Следующий упрек, брошенный Александром Журавским религиоведческому сообществу, заключается в том, что религиоведы выступают в защиту религиозных меньшинств, занимая "несвойственные религиоведческой науке правозащитные позиции", а это вступает в противоречие со "стремлением государства оградить своих граждан от деструктивного влияния ряда новых нетрадиционных религиозных движений (появился даже специальный термин "духовная безопасность страны")". Не будем ввязываться в дискуссию о том, существуют ли деструктивные секты и велика ли опасность от их деятельности. Но ведь с точки зрения ретивых чиновников к числу деструктивных относятся все религиозные организации, кроме поименованных в преамбуле закона о свободе совести.

В этой ситуации научному сообществу не остается другого выбора, как объяснять чиновникам, что баптисты не приносят человеческие жертвы, мормоны не являются американскими шпионами, а создание Католической Церковью епархий на территории России не означает, что Государство Ватикан рассматривает Россию как часть своей территории. Что же до "духовной безопасности государства", то неужели и на подобный опасный бред должны реагировать исследователи? Правда, Святейший Патриарх Алексий II не постеснялся еще в 1997 г. говорить о "духовной агрессии Ватикана". Ему даже не пришло в голову, что это выражение является переименованием пресловутой "идеологической диверсии", чьей угрозой десятилетиями оправдывалось информационное закрытие страны. Не к этому ли стремятся и ревнители "духовной безопасности"?

Государство, по мнению Александра Журавского, сформулировало госзаказ на теологию и теологическое (религиозное) образование и выразило недоверие отечественным религиоведам. Поэтому "прикладное религиоведение, которое, собственно, и интересует российскую власть, должно изменить свои мировоззренческие позиции, отступив от несвойственных науке правозащитных интенций. Следует предпринять серьезные усилия для реабилитации религиоведческого экспертного сообщества, чтобы вернуть интерес и доверие государственной власти". Журавский упрекает религиоведческое сообщество за то, что оно не подсказало, "каким образом интегрировать православные, исламские, буддийские социальные группы в структуры российского гражданского и политического общества и как государству отвечать на вызовы религиозного экстремизма". Можно подумать, что к мнению экспертов прислушиваются. Когда государственная власть, дважды наступая на одни и те же грабли, своими действиями спровоцировала широкое распространение исламского интегризма на Кавказе, она исходила из своих сиюминутных задач (повышение рейтинга, дискредитация политических соперников и т.д.) и ни в каких советах исламоведов не нуждалась. По большому счету не нуждается она в них и сейчас, иначе не искала бы себе советчиков в среде, действующей согласно принципу "чего изволите?". Кстати, характерно, что автора не интересует интеграция в современное общество протестантов. Или он их относит к религиозным экстремистам?

Что же касается госзаказа на теологию, то он свидетельствует о заинтересованности власти в "совокупности религиозных доктрин о сущности и действиях Бога┘ в концепции личного Бога, сообщающего непреложное знание о себе через свое "слово". При этом "заказчики" по-прежнему твердят о светском государстве. И ученым предлагают подстраиваться под таких "заказчиков"? Понимают ли лоббисты госзаказа на теологию из числа представителей "традиционных конфессий", что огосударствление теологии приведет к уничтожению хрупких ростков богословия, которое по своей природе не приспособлено к обслуживанию власти? А по поводу самой государственной власти хочется напомнить суждение русского публициста Дмитрия Писарева: государство "┘исполняет свою задачу совершенно удовлетворительно, когда оно заботится только о том, чтобы граждане были здоровы, сыты и свободны┘ Если же государство┘ врывается в область убеждений и нравственных понятий ...то оно притупляет граждан, превращая их или в послушных ребят, или в бессовестных лицемеров". Не от того ли все эти игры с религиозным образованием, что со здоровьем, сытостью и свободой до сих пор не все в порядке?