Три ссылки и одна премия

Михаил Одинцов. Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий): Судьба хирурга и житие святителя – М.: Молодая гвардия, 2023. – 288 с. (Жизнь замечательных людей. Вып. 1980).

Книга московского историка, главного специалиста РГАСПИ Михаила Одинцова на основе архивных изысканий восстанавливает жизнь и деятельность ученого, богослова и святителя Луки Крымского (в миру Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого).

Будущий архиепископ родился 27 апреля 1879 года в Керчи в семье управляющего аптеки обедневшего шляхтича Феликса Станиславовича и харьковской мещанки Марии Дмитриевны. Несмотря на то что отец был глубоко верующим католиком, а православная мать, напротив, особой религиозностью не отличалась, детей воспитывали в православии, и когда юный Валентин заинтересовался толстовством, всячески порицали его. Увлечение, впрочем, вскоре прошло – молодой человек разочаровался в брошюре знаменитого графа «В чем моя вера» (биограф называет это «жестоким ударом»). Позднее он вспоминал: «Я сразу понял, что Толстой – еретик, весьма далекий от подлинного христианства». А ведь до того Валентин даже писал Толстому и получил ответ, который, несмотря на скептическое отношение к именитому писателю, хранился в семье, но был утерян в ходе одного из многочисленных обысков.

По окончании 2-й Киевской мужской гимназии юноша решил учиться дальше в столичной Академии художеств, но «уже во время вступительных экзаменов передумал, придя к убеждению, что должно делать не то, что нравится лично, а то, что полезно для страдающих людей». В итоге, после некоторых колебаний, он в 1898 году поступает на медицинский факультет Киевского университета. Выбор был обусловлен религиозными исканиями, регулярными посещениями лавры и чтением богословской литературы. Особенно святителя поразили евангельские слова: «Жатвы много, а делателей мало» (Мф. 9: 37).

Первым испытанием после окончания учебы стала работа в военном (эвакуационном) госпитале, развернутом в ходе Русско-японской войны в Чите. Как отмечает Одинцов, «уже через пару месяцев недавний выпускник медицинского университета превратился в универсального врача… Он писал домой: «Стал сразу делать крупные операции на костях, суставах и черепе. Результаты работы были вполне хорошими, ошибок я не делал, несчастий не было».

Революционные события 1917 года, приведшие в итоге к большевистской диктатуре, первоначально не повлияли на героя книги. По мнению исследователя, «принятие де-факто существующего государственного и национально-конфессионального порядка, апатия к вопросам и поступкам политического свойства» отвечали его характеру.

Все изменилось после начала целенаправленных гонений на веру и стремления властей, используя движение обновленчества, расколоть православие. Не считавший нужным скрывать свои религиозные убеждения и отрицательно относясь к обновленцам, ставший в феврале 1921 года священником Лука (два года спустя рукоположен во епископа) оказался в жесткой оппозиции атеистическому режиму.

Последовали три ареста и ссылки. В первый арест с ним взяли еще одного епископа, Андрея (Ухтомского), впоследствии причисленного к лику святых в чине священномученика, и протоиерея Михаила Андреева. Тогда все завершилось этапированием в Туруханский край, где до революции находился в заключении Иосиф Сталин…

Вместе с тем уровень знаний хирурга, профессионализм Войно-Ясенецкого (присуждение до революции докторской степени по медицине, издание между двумя арестами монографии «Очерки гнойной хирургии») привели к тому, что даже в ссылке ему удавалось трудиться по специальности. С началом Великой Отечественной войны, не отбыв до конца срока, врач работал сначала старшим ординатором, а затем главным хирургом эвакогоспиталя в Красноярске.

По окончании ссылки святитель участвовал в Архиерейских соборах 1943, 1944 годов и был назначен на Тамбовскую и Мичуринскую епархию. В победный год его наградили правом ношения бриллиантового креста на клобуке, а в 1946-м – уже упомянутой Сталинской премией 1-й степени за научную разработку новых хирургических методов гнойных заболеваний. Он стал единственным священнослужителем, удостоенным этой премии.

Было бы ошибкой считать, что награды и почести изменили епископа. В числе прочего он протестовал против закрытия советскими властями приходов в Крыму (с 1946 года и до кончины в 1961 году как архиепископ возглавлял Крымскую кафедру), несмотря на замечания, читал научные доклады исключительно в церковном облачении. Одновременно критиковал и церковное руководство, проигнорировавшее практику избрания патриарха, выработанную Поместным собором 1917–1918 годов.

Можно только сожалеть, что Одинцов, подробно касаясь научной и общественной деятельности святителя, не столь широко писал о нем как о богослове, что, думается, не позволяет целостно понять как его личность, так и разнообразное творческое наследие. А ведь сам архиепископ утверждал представление о единстве науки и религии, заявляя, что «наука без религии – небо без солнца». «А наука, облаченная светом, – это вдохновенная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира», – добавлял он. Поэтому христианская антропология учения и та же непротиворечивость науки и религии сближают архиепископа Луку, например, с известным католическим богословом и антропологом Пьером Тейяром де Шарденом.

Остается надеяться, что новое издание этой чрезвычайно интересной книги раскроет образ святителя не только как врача, но и как богослова, или, по слову Евангелия, Делателя.