Россия не периферия ислама

А.К. Аликберов, В.О. Бобровников, А.К. Бустанов. Российский ислам. Очерки истории и культуры. – М.: ИВ РАН, 2019.

Сборник «Российский ислам», вышедший к 200-летию Института востоковедения (ИВ) РАН, – академическое противодействие так называемому публицистическому подходу к современному отечественному исламу. Это касается и светской публицистики, и религиозной. «Современная исламская публицистика, включая прессу, интернет-издания и видеопроповеди, еще требует серьезных исследований, изучения с учетом местных и общеисламских традиций. Обличение недостатков постсоветских форм ислама давно пора сменить на более академическое исследование», – говорится в предисловии. По мнению авторов книги – сотрудников ИВ РАН, поверхностный подход в применении к мусульманским реалиям деструктивен.

Пример такого подхода – утверждения салафитов, поборников «чистого» ислама, об «ущербности» последователей традиционных для СНГ богословско-правовых школ ханафитов и шафиитов (особенно кавказских суфиев), а также шиитов. Салафиты объясняют это исторической «провинциальностью» и «искаженностью» исламских традиций Поволжья, Средней Азии и Северного Кавказа. «Провинциалам» салафиты противопоставляют первозданную «чистоту» и «целостность» уммы (общины) Саудовской Аравии. «Такое заблуждение основано на смешении двух принципиально разных понятий: пограничья географического и духовного», – говорится в сборнике. Нынешние Дагестан и страны Средней Азии для арабских авторов Средневековья действительно были провинциями мусульманского мира. Но верно и то, что среди тогдашних мировых центров ислама средневековые историки упоминают Дербент, Бухару и Самарканд.

Бухару в первые века после смерти пророка Мухаммеда называли «Кувват аль-ислам» – купол ислама. Там родился Ахмад Абу Хавс Кабир Бухари (768–832), основоположник ханафитского фикха (правовой школы), используемого во всей Евразии и на большей части Ближнего Востока. Из Средней Азии через Кавказ и Поволжье вышли известные на весь мир суфийские тарикаты – Ясавия, Накшбандия, Кубравия, Кадирия. К этим течениям принадлежат представители тюркских и кавказских народов России и бывшего СССР. В Дербенте в XI–XII веках суфийский богослов Абу Бакр Мухаммад ад-Дарбанди написал трактат «Базилик истин и сад тонкостей», до сих пор имеющий хождение среди арабских и иранских мусульман – как суннитов, так и шиитов. «Ад-Дарбанди» – нисба (приставка к имени), обозначающая, что этот человек – из Дербента. У многих известных мусульманских богословов Средневековья была нисба «ат-Табари». Все они были родом из нынешнего Табасаранского района Республики Дагестан. О дагестанском исламе XII века рассказывал средневековый историк из иранского Исфахана Садр ад-Дин Абу Тахир ас-Силафи аль-Исфахани.

В рассматриваемом нами сборнике на базе биографий крупнейших мусульманских деятелей бывшего СССР представлена взаимосвязь российского мусульманства с историческими процессами, определившими современное состояние мировой уммы. Хронология – от арабского покорителя Дербента Абу Муслима (VII век) и перса Сайфуддина аль-Бахарзи, духовного учителя хана Золотой Орды Узбека, до наших современников. Среди последних – Габделбари Исаев (1907–1983), многолетний имам Ленинградской соборной мечети и наставник верховного муфтия России Талгата Таджутдина. Всю свою жизнь Исаев посвятил коранистике. Большую часть бытовавших в СССР переводов Корана на русский язык (включая дореволюционный перевод авторства Гордия Саблукова) Исаев называл «рукописными врагами ислама». Ветеран Великой Отечественной войны Исаев учил, что советский мусульманин обязан быть образцовым советским гражданином.

Биографии и истории развития идей мусульманских деятелей бывшего СССР представлены в отдельных главах сборника. Как и биография главного противника салафитской экспансии в Поволжье – Валиуллы Якупова. Традиционный ислам, за защиту которого Якупов заплатил жизнью, сам Якупов отчасти и сформулировал как богослов и исследователь татарской мусульманской мысли. Якупов считал, что выдающиеся татарские богословы XIX–XX веков практиковали иджтихад (богословский метод), который прославил татарский ислам на весь тюркский мир и задал мировому мусульманству новые векторы развития. Опираясь на труды арабских исследователей салафизма, богослов из Казани отмечал: терроризм запрещенной в России «Аль-Каиды» начинался с того, что ваххабитские идеологи «открывали ворота иджтихада» настолько широко, что от Корана и Сунны не оставалось камня на камне. По словам татарского богослова, «безудержное» толкование должно ограничиваться традицией.

Что касается современного политического ислама в России, то, по словам авторов сборника, он стремительно вошел в точку развития после распада СССР и полностью изжил себя к нулевым годам. Управляющая Татарстаном и Дагестаном бывшая номенклатура КПСС «легко смирилась с мыслью об опоре на ислам как на традицию», после чего исламу в политике была дана служебная, придаточная функция. Но и политика как таковая после потрясений 90-х годов «быстро надоела обывателям – мусульманам, о чем говорят хотя бы пустующие урны на каждых выборах».