Агенты султана в российских медресе

Матвеев В.А. Российская идентичность мусульман Северного Кавказа: исторические особенности формирования и проявления в кризисных условиях на рубеже XIX – начала XX вв. 

– Ростов-на-Дону: Издательство Южного федерального университета, 2015. – 158 с.

Региональные научные центры часто выпускают издания (как монографии, так и периодику), не имеющие аналога у их столичных коллег. Доцент исторического факультета Южного федерального университета Владимир Матвеев, ранее опубликовавший в Ростове-на-Дону целый ряд статей и монографий об управлении Северным Кавказом в Российской империи, в начале декабря выпустил исследование о противодействии царского правительства подрывной деятельности Турции среди горцев России. Издание построено на солидной базе источников, вот только с тиражом в 500 экз. широкой публике оно осталось неизвестным.

Автор начинает со статистических данных о роли религии в общественной жизни региона. В начале ХХ века на Северном Кавказе насчитывалось более 2 тыс. мечетей (для сравнения – Кавказская епархия Русской православной церкви имела всего 425 приходов), практически при каждой из которых действовало мусульманское религиозное училище – медресе или мектеб (с. 20–21, 34–35). «Их деятельность шла вразрез с намечавшимися задачами общегражданской интеграции, – пишет Матвеев. – Находясь вне правительственного влияния (далее он утверждает, что контроль чиновников и полиции за назначением и действиями имамов практически отсутствовал. – «НГР»), они… имели… в штатах преподавателей зарубежного, чаще всего турецкого, происхождения. Последние на восточные российские окраины, в том числе и на Северный Кавказ, засылались… для проведения возбуждающей религиозный фанатизм пропаганды» (с. 38). Добавим сюда проникавших в Россию эмиссаров пантюркистских и панисламистских движений, которые под ширмой борьбы за «единство мусульманского мира», согласно донесениям начальников округов, пробуждали в ряде «туземных обществ… ненависть к русским». Также на Северный Кавказ завозилось крупными партиями оружие для будущих восстаний против Москвы (c. 55–56, 58).

Заряженное «ружье» выстрелило вскоре после начала Первой мировой войны, причем, что немаловажно, еще до официального объявления Турцией войны России 2 ноября 1914 года. «В октябре 1914 года турецкими панисламистами было составлено специальное воззвание мусульманам всего мира «Священная война обязательна», – отмечает Матвеев. – В воззвании провозглашалась борьба «за освобождение… народов, исповедующих ислам»… В распространявшихся турецкой агентурой пропагандистских прокламациях содержалось предписание, что «каждый верующий мусульманин должен считать себя воином, ибо настало время освободить мусульманские земли от неверных». К ним были отнесены Астрахань, Казань, Крым, Туркестан и местности расселения российского казачества. В этих притязаниях обозначался и Кавказ… Россия, как и ее союзники (Англия, Франция), обвинялась не без умысла в этой связи в стремлении «погасить дивный свет магометанской религии» (с. 59–60).

В связи с этим стоит обратить внимание, что именно в октябре 1914 года кайзеру Вильгельму II была подана записка с предложением «революционизации» мусульман в странах Антанты. Ее автор, немецкий дипломат Макс фон Оппенхайм, предлагал сделать упор прежде всего на «духовные школы в мусульманских центрах Европейской России, особенно в Казани, Оренбурге и Уфе» (см. «НГР» от 18.11.15).

После объявления турецким султаном-халифом «священной войны» России, по свидетельству чеченского писателя и революционера Халида Ошаева, в горных селениях его родины эту весть встретили «с тайным ликованием, с ожиданием всяких бед русскому начальству… радовались каждой неудаче русских войск и печалились при неудачах Турции». Некоторые горские имамы произносили проповеди с призывами «Да изгинет род русского царя!», предсказывая приход турок, «людей с черным флагом». «В 1915 году в Стамбуле создается Комитет по защите прав мусульманских тюрко-татарских народов России, распространявший слухи о якобы их «бедственном положении», – добавляет Матвеев. – В программу комитета были включены и сепаратистские требования об образовании независимого от России Туркестана, а также воссоздания Крымского и Казанского ханств. В 1916 году на встрече активистов в Стокгольме был подписан меморандум, в котором содержались положения об угнетении народов России, нарушении их прав, в том числе в религиозных вопросах» (с. 65). Что интересно, разжигание из-за рубежа религиозного противостояния в России шло рука об руку с обвинениями царского правительства в угнетении верующих.