Александр Чернявский
Зорин А.И. От крестин до похорон – один день. – М.: Новый хронограф, 2010. - 432 стр.
Под одной обложкой – по сути, две книги о русской глубинке до- и послеперестроечного времени. «Дар Валдая» – записки поэта, мечтающего навсегда поселиться в деревне, учить детей в сельской школе, жить в единении с природой. Мечта не осуществилась, и не по вине автора. Он умеет преодолевать трудности быта, не боится физического труда. Но деревня признана неперспективной и обречена на умирание. Из будничных зарисовок, разговоров с соседями, примеров вопиющей бесхозяйственности и воровства возникает довольно страшная картина разложения и распада на фоне еще сохраняющейся красоты русской природы. Чего стоит один только разговор двух молодых мамаш в магазине: «Почему это дети так пиво любят? Мой как присосется к бутылке, не оторвешь». Вдобавок ко всему автор пытается осмыслить увиденное с христианской точки зрения (за полгода до описываемых событий он крестился). Время действия этих записок 1976–1984 годы.
А в основе второй части книги, серии «Епархиальных очерков», наблюдения автора, сделанные в середине 90-х годов, когда он ездил по православным епархиям России. Думаю, эта книга очень пригодится будущему историку Русской Церкви. Ведь история – это не только события и статистика, это и повседневная жизнь, мысли и настроения людей. В последнее время начали появляться книги, написанные священниками, и притом теми, кто служит вдали от столиц и областных центров: «Записки сельского священника» Георгия Эдельштейна, «Догмат о Церкви» Павла Адельгейма. Но их авторы заняты в основном ситуацией внутри Церкви, несовершенством существующих церковных порядков. В центре внимания Александра Зорина – жизнь, работа и мысли рядового священника в перерывах между богослужениями. Перед нами вереница портретов, написанных скупыми штрихами, но очень выразительных. Автор рисует их с любовью, но отнюдь не одной только розовой краской.
Вот книгочей отец Арсений. Кроме служения Богу и людям, других целей в жизни у него нет. Поначалу «поражен язвой антисемитизма», которая затем «исчезла как детская болезнь» после прочтения книги Нормана Кона «Warrant for Genocide». И по контрасту – заочник Сергиево-Посадской семинарии, который на вопрос об Иоанне Крестителе отвечает, что Иоанн – третье лицо Святой Троицы. Но отец Арсений – монах, пришел работать в действующий храм. А у семинариста вместо храма пока только стройплощадка, четверо детей, личное хозяйство, без которого не проживешь.
Отец Михаил, благочинный: внушительная фигура, кипучая энергия, хозяйственная сметка, пользуется большим авторитетом в городе. Но его незаурядность не в этом – а в том, что он не чувствует себя начальником. Автор делится своим опытом: главное отличие Американской или Польской Православной Церкви от Московского Патриархата не в обрядности – у священников там нет кастового превосходства, они не ощущают себя «жрецами».
И вот что еще интересно. Священникам, служащим в бедных приходах, в тюрьмах, детских колониях и реабилитационных центрах, как правило, не до «ереси католичества» или «козней жидомасонов», им не приходит в голову требовать канонизации Ивана Грозного и Распутина и выискивать в орнаменте паспортных страниц число Зверя. Тот же отец Михаил видит в Католической Церкви Церковь-сестру, катехизаторской группой у него руководит еврей. Другие священники легко улаживают с баптистами спорные вопросы о графике посещения тюрем, уважительно отзываются о постановке церковной работы у протестантов.
Во время чтения книги меня обуревали два чувства: ужас и гордость. Ужас от беспредельного невежества, всеобщего беспробудного пьянства и озверения. Гордость за подвижников. Но гордость, вернее, гордыня... Это чувство в христианине, как известно, не поощряется.
