Станислав Минин. Ислам и христианство: на пути к диалогу. К 40-летию принятия декларации «Nostra aetate». – М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2006, 75 с.
Когда 24 ноября 2005 г. в Москве российские мусульмане и католики на совместной конференции отмечали 40-летие Декларации II Ватиканского Собора «Nostra aetate» («Об отношении Католической Церкви к нехристианским религиям»), словосочетание «конфликт цивилизаций» благодаря парижским погромам уже перекочевало из книг футурологов в СМИ.
Сегодня, когда мы держим в руках подготовленный ББИ сборник материалов той конференции, о «конфликте» и о межрелигиозном диалоге как методе его профилактики говорят еще больше и чаще. Запад озабочен «исламской угрозой», а исламский мир во всеуслышание заявляет о своем праве «быть иным». То есть именно о тех положениях, которые Католическая Церковь «закрепила» за исламом в Декларации «Nostra aetate».
Этот текст, изданный 40 лет назад, – документ для межрелигиозного диалога эпохальный. В то же время исламовед Алексей Журавский во введении к сборнику «Ислам и христианство: на пути к диалогу» вспомнил о католическом богослове Карле Ранере, критиковавшем «Nostra aetate» за «неопределенность теологического статуса» нехристианских религий. Вопрос теологического статуса – фигура умолчания наряду с пророческим даром Мухаммеда, божественностью Христа или богооткровенностью Корана (в своих докладах об этих проблемах вспоминали и сам Журавский, и шейх Фарид Асадуллин). «Нормальный» межрелигиозный диалог – это настоящая система умолчаний, без них он вырождается в склоку, реанимацию обид и не выполняет своих функций.
Желание сохранить «нормальный» диалог порой дает гротескные результаты. Не обошлась без них и конференция 24 ноября 2005 г. Чего стоит, например, стремление журналиста и русского мусульманина Сергея Маркуса рассматривать Франциска Ассизского с его путешествием к египетскому султану как «предтечу» межрелигиозного диалога и искать во францисканской духовности исламские параллели! Средние века не знали диалога в его современном виде, они знали убеждение и разубеждение. Сегодня же диалог видит свою цель в... себе самом.
Достаточно прочитать доклады Алексея Журавского, Фарида Асадуллина и священника Игоря Ковалевского, чтобы понять, что в рамках исламо-католического (и даже исламо-христианского) диалога сегодня «позволительно», а что преждевременно или вовсе излишне. «Самодостаточная духовная беседа», «узнавание себя через постижение веры другого», вера в единого Бога и «вера Авраама», уважительное отношение к «людям Писания» и рассуждения об «универсальном значении мученической смерти Христа» (Игорь Ковалевский) – вот возможные темы «межрелигиозных встреч». Но настоящий, по необходимости острый богословский диалог между исламом и христианством сегодня можно рассматривать лишь как весьма отдаленную перспективу, тем более что, по словам Алексея Журавского, «на современном этапе нам важнее прояснить разницу, прежде чем принимать какие-то решения».
Тексты выступлений имам-хатыба Московской Соборной мечети турка Мустафы Кютюкчю («Опыт исламо-христианского диалога в Турции») и тверского имам-хатыба Рустама Мусина («Сотрудничество между мусульманами и христианами в Твери: история и современность») – это «репортажи с мест». Они важны, потому что реальный диалог (как и реальный конфликт) – это явление жизни, а не результат форумов и дискуссий. В то же время ни один из локальных «опытов диалога» не может стать моделью, рекомендованной к применению везде и всегда: реалии жизни католиков и мусульман в Твери, Стамбуле, Париже или Риме, мягко говоря, различны.
Сборник «Ислам и христианство: на пути к диалогу» – это описание многоярусного, современного межрелигиозного диалога в компактной упаковке: от выступлений лидеров с привязкой к «сегодняшним событиям» и теоретического дискурса ученых и богословов до локальных иллюстраций и фантастических построений в духе Сергея Маркуса. Прочтешь книгу, покиваешь головой и скажешь: «Теоретически все правильно говорят и пишут!» Но, увы, за круглым столом едва ли возможно смоделировать жизнь, а тем более жить, руководствуясь принятыми там решениями┘
