Сергей Фирсов Ханна Омархали. Йезидизм. Из глубины тысячелетий. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2005, 192 с.
Книга Ханны Омархали «Йезидизм. Из глубины тысячелетий», как следует из аннотации, «посвящена одной из самых таинственных религий Востока», и с этим действительно трудно не согласиться. В самом деле, давно стало аксиомой утверждение, что к монотеистическим религиям принадлежат иудаизм, христианство и ислам.
Однако автор в качестве базового тезиса книги говорит о йезидизме как об одной из древнейших монотеистических религий мира. При этом она не забывает подчеркивать, что эта религия по причине своей закрытости в течение многих веков была неизвестна и непонятна адептам иных вер. От непонимания до неприятия, как показывает история, – один шаг. «Йезиды выражали религиозную уникальность народа курдов, – пишет Омархали, – самим фактом своего существования они свидетельствовали о наличии «альтернативного» национального существования. Может быть, поэтому йезидизм веками преследовался представителями господствующих религий и центральной властью».
Итак, йезидизм – это исконная религия курдов, хотя ныне ее исповедуют не более 1 млн. человек из почти 40 млн. народа. Эта религия отрицает возможность приобщения к ее ценностным установкам уверовавшего чужака, а религиозная практика основана на кастовом делении теократического йезидского общества. Все йезиды делятся на духовенство (касты шейхов и пиров) и мирян (каста мридов). Даже браки между представителями различных каст запрещены. Служителями культа в йезидизме, т. е. духовными лицами, становятся не после получения специального образования, а по праву рождения: «В йезидской семье религиозным знаниям обучает отец, дядя, дедушка и т. д.». Основные обязанности представителей двух первых каст – совершение религиозных обрядов, связанных с рождением, свадьбой и смертью человека, а также проведение религиозных праздников (к слову, долгое время только духовенство у йезидов наделялось правом чтения и толкования священных текстов).
Как пишет Омархали, «по этой причине эти тексты не имели всеобщего распространения и не влияли на повседневную религиозную жизнь йезидов». Таким образом, автор показывает читателям йезидизм как «наследственную веру», имеющую общие истоки с зороастризмом – древнейшей из мировых религий откровения. Не случайно йезиды, как и зороастрийцы, почитают Солнце – источник жизни и видимое присутствие Бога на земле, получая наименование «огнепоклонников».
Данное обстоятельство заставляет обратить внимание на то, как йезиды понимают монотеизм. Автор в своем переводе приводит одну из молитв, посвященных Господу, в которой есть такие слова:
«Бог един.
У Него нет соратников.
У Него нет друзей.
О, Господь,
Ты не от кого не [рожден] и
Никто от Тебя не [рожден].
О, Всевышний,
Ты – Повелитель
Ночи и дня.
О, Боже, только Ты таков,
Лишь Ты достоин
восхваления».
Однако, согласно йезидским представлениям, Бог миром правит не один, а с семью ангелами, созданными Творцом и помогавшими ему при сотворении мира. Автор специально останавливается и на роли Шейх Ади – религиозного реформатора, жившего в конце XI – первой половине XII вв.
Примечательно ее замечание о том, что Шейх Ади слушал в Багдаде проповеди брата одного из величайших мусульманских богословов того времени – Абу Хамида ал-Газали – Ахмада Газали, в которых утверждалось, как Иблису (шайтану) было велено поклониться созданному Богом человеку – Адаму, «однако он отказался, поскольку это предполагало поклонение «не Господу». Подобные идеи существуют в йезидизме и сейчас.
Шейх Ади скончался в Лалеше – святилище всех йезидов, находящемся близ города Мосул, где, согласно йезидской мифологии, Господь создал земную твердь. Легенды, связанные у йезидов с именем Шейха Ади, весьма показательны. Есть поверье, согласно которому он после смерти вознесся на небо. Верующие убеждены в том, что, «не имея ни отца, ни матери, он был послан Богом научить и наставить избранный народ, чтобы тот не сбился с пути». Таким образом, в представлении йезидов (по крайней мере значительной их части), Шейх Ади – некто больший, чем просто пророк, скорее – «Сын Божий».
Омархали затрагивает также и вопросы йезидской космогонии, отдельно рассматривая важнейший символ йезидов образ Тауси-Малака – «Ангела-Павлина». Согласно их представлениям, Тауси-Малак был создан первым из семи ангелов еще до сотворения земли. Существуют его изображения в виде павлина, причем голову венчает хохолок в виде трехчастной короны, символизирующей троичность как основной принцип в йезидизме. Отдельная глава посвящена изложению пяти религиозных принципов (заповедей), изложенных в Символе веры. Согласно этим принципам, у каждого верующего должен быть пир, шейх, духовный мастер, наставник и брат/сестра по загробной жизни.
Разумеется, многие вопросы остались за скобками исследования, в частности вопрос об отношении йезидов к иноверным монотеистам и возможности спасения для них. Не рассматривалась и проблема религиозных внутрийезидских конфликтов (или причины отсутствия таковых). Винить в этом автора, убежден, не правомерно. Книга Ханны Омархали – лишь начало, безусловно, удачное, дальнейших работ о религии, такой же загадочной и сложной, как и судьба до сих пор не имеющего своей государственности курдского народа.
