Святоотечeское литературоведение

С.И. Фудель. Сочинения. Т. 3. - М.: Русский Путь, 2005, 453 с.

Вышел последний том трехтомного собрания сочинений Сергея Иосифовича Фуделя (1900-1977) - классика христианской литературы XX века. Уже сейчас очевидно, что наследство его будет востребовано, пока хоть несколько живых душ будут стремиться "к духовной достоверности и к радости истинного, а не аллегорического общения с Богом".

Круг тем Фуделя ограничен наиболее животрепещущими вопросами последних дней: Церковь и ее двойник, "путь отцов", культура и культ. Но когда тему исполняет мастер, положим, Рихтер или Мравинский, вопрос "что?" отходит на второй план, уступая глубокомысленному обаянию "как?". О чем бы ни писал Фудель - о Достоевском ли, славянофилах или Флоренском, как в данном томе, - он остается певцом "любви и свободы" по преобладающей интонации.

"О любви и свободе все учение апостолов и отцов", - утверждает он в тексте о Достоевском. Потому так освежающе питательны писания Фуделя сейчас, во времена глобального оскудения и того и другого. Тем более что автор - наш старший современник, прошедший долгие годы тюрем, лагерей, штрафбата и ссылок. Такому верится. Впрочем, его тексты свидетельствуют сами о себе. Аристократическая деликатность мысли, простота и пластичность формулировок, изящная безыскусность - все это признаки лучших образцов святоотеческой прозы. Фудель и сам осознает важность для современности вопроса о стиле высказывания, ведь "человечество давно устало от слов, от "голых" слов о "высоком" еще более". Поэтому "мы ищем теперь простоты в слове, понятности, предельной сжатости и углубленности его - так, чтобы это написанное слово уходило корнями в иной, неумирающий мир". Сергей Иосифович такие слова находит.

Ограничимся несколькими примерами: "Мы верим в Любовь - вот что лежит нетленным зерном в скорлупе троического догмата, которому надо было бы учиться в семинариях не "по Филарету", а "по Рублеву". "Но если учителя и отцы делались неспособны к любви, то что оставалось их детям, кроме права заказывать ростбиф, подделывать векселя или, в лучшем случае, мирно играть в преферанс?" "Высыхает и каждый из нас, как только уходит от живой воды потустороннего мира в палящее марево дел, забот и страстей". "Через большие испытания мы вошли в новую церковную эпоху и больше всего боимся не уменьшения или, наоборот, увеличения церковных форм, а того, чтобы не потерять это дыхание Духа, созидающего или изменяющего обрядовые формы".

Ждет своей оценки Сергей Фудель и как литературовед. По трем томам разбросаны ценные, полные интуиции и методологические замечания для построения "альтернативного" литературоведения "духовной достоверности". Письма к сыну Николаю (Т. 1) и труд о Достоевском (Т. 3) особенно важны в этом отношении. Единственно слабым местом исследования о Достоевском является неожиданно жесткая полемика с Константином Леонтьевым. В ней Фудель без обычной для него чуткости применяет расхожие ярлыки "черного православия" к этому, в сущности, искреннему и оригинальному мыслителю большой силы и даже сравнивает его с Версиловым из "Бесов" и Ферапонтом из "Братьев Карамазовых".

Это тем более удивительно, что отец Сергея Иосифовича, протоиерей Иосиф Фудель, считал себя учеником Леонтьева и был издателем его работ. Для непредвзятого взгляда очевидно, что и Леонтьев и Фудель исходили из трепетной любви к Церкви, одинаково таинственно обоими ощущаемой, но обращались к разной аудитории в разное время и потому оттеняли разные ее стороны. Тем не менее этот досадный факт нисколько не умаляет значимости исследования, с "духовной достоверностью" вскрывающего всю иллюзорность таких ложных понятий, как "светская культура".

По определению Фуделя, "культура есть воплощение в земной среде божественного начала". Как и в отношении Церкви, речь может идти только о подлинной культуре и ее двойнике. "Что же касается тех людей, для которых нужна уже только "твердая пища" апостола Павла, то их, наверное, очень мало. Многие только притворяются, что они такие. Когда же они действительно будут такими, тогда они невольно и естественно и без пренебрежения к оставленному будут питаться душевно уже не Достоевским, но Словом Божиим и словами Отцов, писавших в озарении Духа". Остается отметить хороший вкус оформителей книги (какая редкость в наши дни!) и поблагодарить издательство "Русский Путь" и всех, участвовавших в работе над изданием.