0
2077
Газета Печатное дело Интернет-версия

02.03.2005 00:00:00

В служении людям...

Тэги: священник, клепинин


Жизнь и житие священника Димитрия Клепинина. 1900-1944/ Составители Т.В. Викторова, Н.А. Струве. - М.: Русский путь; Париж: YMCA-Press, 2004. -228 с.

В феврале прошлого года Православная Церковь Константинопольского Патриархата причислила к лику святых нескольких церковно-общественных деятелей Русского зарубежья, погибших от рук нацистов. Все они - часть своеобразного западноевропейского анклава русско-православной эмиграции первой половины XX столетия. Среди них скромный священник из русской общины на улице Лурмель в Париже Димитрий Клепинин (1904-1944). Выдавая справки о крещении евреям, объявленным фашистским режимом вне закона, он спас жизни многих невинных людей.

Несмотря на то что в течение последних трех десятилетий имя погибшего в фашистском концлагере русского священника регулярно упоминалось в эмигрантской и даже иногда в советской печати, известно о нем совсем немного. Как правило, образ отца Димитрия был фоновым, оттеняющим яркую личность его соратницы по "православному делу" матери Марии (Скобцовой).

И вот впервые вышла книга, полностью посвященная личности этого внешне неброского, но такого глубокого и удивительного человека. "Жизнь и житие" - сборник сохранившихся свидетельств о нем, его эпистолярного, дневникового и крохотного по фактическому числу дошедших до нас страниц творческого наследия.

Материалы сборника подобраны составителями любовно и тщательно. Один из них, Никита Струве, вырос среди людей, близко знавших священника.

В этой связи хотелось бы сказать несколько слов о классической русской литературе, в которой образы добрых людей странным образом расплывчаты. На страницах знаменитых произведений они почти всегда являются вспомогательными персонажами, оттеняющими мятущиеся пути романтических и роковых главных героев. Наши классики (самых разнообразных убеждений) как-то очень согласно отождествляли доброту с простотой (порой простоватостью).

Добр и прост Разумихин рядом с Раскольниковым. Добр, прост и "обыкновенен" чеховский Дымов. Совсем неприметна личность и толстовского добряка и простеца капитана Тушина. Общее мнение записало Митю Клепинина с очень раннего возраста в такие простые и добрые люди. И потому это клише всегда всплывает в воспоминаниях о нем. Был такой милый, душевный, добрейший человек. Всегда можно было на него, безотказного, положиться, что-то попросить, за чем-то послать. И столь же безропотно, как жил, так он и умер. За других. Безотказно, естественно.

Из воспоминаний современника: "Он как-то кротко и радостно на все соглашался: таскать тяжелые вещи, хлопотать в инстанциях, отпевать бесплатно нищих и т.д. и т.п. Совсем как капитан Тушин". Его так и называют в одном из мемуаров "духовным Тушиным". Но затем как-то помимо подобного восприятия мемуаристы невольно отмечали, что, оказывается, жил рядом с ними на земле человек, который все делал для того, чтобы прийти на помощь другому. "┘Не было случая нужды, в которой он не пришел бы на помощь, не было больного, которого он не посетил, не было прихожанина, жизнь которого он не знал бы точно и глубоко┘ Он настаивал на том, что человеку нужно помочь не только духовно, но и физически".

В лагере, по воспоминаниям соузников, "видя голодных, обездоленных, на грани отчаяния находящихся несчастных, о. Димитрий не находил себе покоя, если не помогал". Он говорил: "Если бы я не делал этого, то был бы самым несчастным".

Подобный образ действий не берется из ничего, он рождается из большой внутренней культуры. В юности вырванный из родной почвы, рано увидевший "красное" насилие (Одесса, 1919 год), внезапно потерявший мать, лишенный материального достатка, не очень способный к учебе, не получивший "нормальной" светской профессии, он при всем том умел всегда давать. Этот избыток, которым он щедро делился со всяким, возможно, зародился в нем в день отчаяния, который он описал в своем юношеском эмигрантском дневнике (1922 год): "Среди трамвайных звонков и вечерних фонарей, автомобилей и толп народа я услышал музыку, и в сердце мое начал вливаться новый поток, таинственный и величественный".

Через 20 лет, открывая в своей парижской каморке дверь очередной гонимой женщине, преследуемой нацистами и пришедшей к нему в последней надежде, отец Димитрий говорил: "Входите, входите же. Раз вы пришли ко мне, значит, у вас есть в том нужда". Таинственная река добра неудержимо струилась через все его поступки, наполняя окружающих его людей живительной силой.

В нынешней России, где так очевиден дефицит милосердия, опыт жизни недавно канонизированного русского священника Димитрия Клепинина насущен для очень многих ищущих людей.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Предпринимателей Курской области укроют в индустриальном парке

Предпринимателей Курской области укроют в индустриальном парке

Ольга Соловьева

На поддержку пострадавшего в приграничье бизнеса выделят 2,5 миллиарда рублей

0
2396
Мер против тюремного экстремизма выработано немало

Мер против тюремного экстремизма выработано немало

Екатерина Трифонова

Оказавшиеся за российской решеткой иностранцы продолжают радикализироваться

0
2364
Обязательные пенсионные накопления обернулись обязательными потерями

Обязательные пенсионные накопления обернулись обязательными потерями

Анастасия Башкатова

Женщины 1967 года рождения скоро столкнутся с главным социальным провалом

0
3760
Госдума услышала пожелания Минюста об иноагентах

Госдума услышала пожелания Минюста об иноагентах

Иван Родин

Политэмиграцию возвращают в советское прошлое заочных уголовных процессов

0
2456

Другие новости