Елена Мещерская-Гревс "Церковь Владыки Василия (Кривошеина)". Нижний Новгород: Изд-во Братства во имя св. Александра Невского, 2004, 500 с.
Только что вышедший том трудов архиепископа Брюссельского и Бельгийского Василия (Кривошеина) (1900-1985) дополняет издания, осуществленные стараниями нижегородского Братства во имя св. Александра Невского. В настоящий сборник вошли письма архиепископа к родителям, братьям и двоюродным сестрам, его богословские труды, которые еще не публиковались в России, его завещание, воспоминания о нем самом и некрологи.
Разнообразный материал органично сложился в книгу о Церкви. Ее четыре части как бы вытекают одна из другой, свидетельствуя о Церкви как об основе бытия любого христианина. Все части предваряются небольшими очерками, концентрирующими в себе основные мысли и главные темы следующих за ними разделов сборника. В конце книги - родовое древо владыки Василия, где все упоминаемые в письмах родственники представлены в единстве их рода.
Впервые издатели книги (а до этого было выпущено уже три тома) решили прибегнуть к общепринятой системе комментариев. Это касается не только уточнения научного аппарата, который использует автор в своих богословских трудах. Издателями и составителем скрупулезно собраны, раскрыты и прокомментированы большинство имен и событий XX века, о которых говорит архиепископ Василий. В эту книгу вошли фотографии из семейного архива, уникальные письма к братьям, сестрам и племяннику Никите Кривошеину.
Никита Игоревич Кривошеин, родившийся во Франции, вспоминает, что как-то попросил дядю объяснить ему загадочное видение пророка Даниила, в котором муж в льняных одеждах клянется живущим во веки, что испытания земной истории завершатся "к концу времени, времен и полувремени" (Дан. 12.7). Владыка тотчас откликнулся на просьбу племянника обстоятельным профетическо-эсхатологическим истолкованием. Это указывает на то, что все написанное в Библии являлось для архиепископа живым свидетельством присутствия Бога в каждый момент исторического отрезка времени. В книге много таких свидетельств неформального отношения владыки Василия к исповедуемой им вере.
Воспоминания и письма, написанные им, поражают. В них он сам - отнюдь не главное лицо! Для него гораздо важнее те люди, с которыми ему пришлось встретиться. На этих страницах минимум оценки, вся свобода действий предоставлена собеседнику. За этим стоит простая богословская истина - правдивое изложение истории полностью раскрывает ее смысл. Эта правдивость в своем основании безыскусна и доброжелательна. При этом нужно отметить, что владыка не был чужд злободневности. Интерес к мировой политике, ее нравственная оценка свидетельствуют о нем как о личности поистине вселенского (по-настоящему экуменического) масштаба.
За каждым упоминанием тех или иных происшествий - культурных, общественных, духовных - стоит глубинное переживание, настоящая ответственность за происходящее в мире. Ощущение времени отразилось не только в том, что он жил в переломную эпоху, но и в том, что в богословии он был увлечен прежде всего теми же переломными моментами эпохи. Его познание жизни есть прежде всего дело любви, а правда сильнее предвзятости! И, несмотря на все те сложности, с которыми ему пришлось столкнуться в Церкви, именно эта правда и любовь заставила владыку Василия всю жизнь оставаться в Московском Патриархате. Он был ровесником века, и его 100-летний юбилей прошел тихо и почти незаметно. Но если бы владыка дожил до сегодняшнего дня, можно смело сказать, что мы бы услышали его радостный голос, приветствующий начало объединения Русских Церквей.
