Странтцы желтые листая...

Мы предлагаем вниманию читателей обзор декабрьских публикаций, посвященных религиозным темам и опубликованных как в православной, так и светской прессе. Подобные обзоры мы намерены публиковать каждый месяц. Хотим обратить ваше внимание на то, что газета "Русская мысль" перестала выходить с конца прошлого года. Мы не претендуем на полноту освещения всего, что публиковалось в СМИ, но постараемся освещать то, что наиболее интересно. Первый обзор посвящен в основном православию. В будущем мы будем уделять место также исламу, иудаизму и другим религиям.

статье "Религия в современном мире" Александр Кырлежев ("Русская мысль" # 4346 от 21.12.2000) определяет положение и перспективы христианства на пороге третьего тысячелетия. По его мнению, наиболее заметным явлением XX века стало завершение процесса секуляризации, т.е. постепенного вытеснения религии из общественной, социальной сферы, превращения ее в сугубо частное дело каждого индивидуума. Кырлежев связывает его с завершением другого процесса - полной и окончательной победой прагматизма. "Современное общество, - пишет он, - ориентировано прежде всего на ощутимый материальный результат всякого усилия и всякой деятельности. Более того, в нем существует своеобразный культ эффективности". Иными словами, религия перестала быть социально полезной, "функциональной", что и стало причиной секуляризации общества.

Однако, несмотря на свою социальную неэффективность, религия продолжает присутствовать в обществе и истории. Автор полагает, что именно в этой ситуации она может быть действенной независимо от своей социальной востребованности: "Место религии в жизни человека и общества не может занять ничто другое, потому что она отвечает на особые вопросы человека: об отношении к Богу и об отношении к другому перед лицом Бога".

XXI век, по мнению Кырлежева, даст христианам полную абсолютную свободу. Тем не менее примитивная симфония Церкви и государственной власти в любом случае не осуществится. В то же время, как считает автор, "религиозная свобода предоставляет христианству возможность показать, что оно действенно и деятельно прежде всего в частном духовном плане, а затем - может быть? - и в социальном".

Савельев в статье "Глобальный сценарий мировой закулисы на Ближнем Востоке" ("Русский Дом" # 12, 2000) дает свою трактовку роли России в урегулировании палестино-израильского конфликта.

По его мнению, причины последнего всплеска напряженности на Ближнем Востоке носят в значительной степени "виртуальный" характер. Сценарий этого конфликта написан "где-то за океаном", однако следствием "виртуальной" политики являются вполне реальные человеческие жертвы и "тектонические сдвиги в мировой политике".

Что же касается России, то для нее, как считает автор, полная поддержка одной из сторон грозит серьезными негативными последствиями. В то же время невнятность позиции может обернуться полной потерей влияния на события в регионе: "Сегодняшние призывы игроков, играющих на разных сторонах политической площадки, противоположны до примитивности. Одни придерживаются той точки зрения, что надо "мочить жидов", другие - "мочить арабов". Обе эти установки ничего позитивного не дадут - они полностью просчитаны и учтены как фактор не в пользу России".

По мнению Савельева, Россия должна разоблачить сценарий, в который втягивает участников конфликта "мировая закулиса".

Далее автор, едва успев раскрыть "мировой заговор", вдруг начинает строить собственный сценарий российской политики на Ближнем Востоке. Он считает, что в случае любого конфликта Россия должна выступать в защиту традиционных обществ и их святынь. Но тут же оговаривается, что "для России ни синагога, ни зеленое знамя не могут быть знаками традиции". Что же касается непосредственно палестино-израильского противостояния, то "нам невыгодно, чтобы какая-то из сторон на Ближнем Востоке победила, нам выгодно состояние неустойчивого равновесия между враждующими силами, не принимающее кровавых форм. Только в этих условиях может состояться наша роль посредника┘".

Затем автор уже окончательно путается в разработке своего плана ближневосточного урегулирования. По его словам выходит, что для России выгодно "установить международный статус Иерусалима, участвовать в его административном управлении и охране" и в то же время ей нужно добиться благосклонности палестинцев, признав их права "на часть Иерусалима". Как согласовать эти варианты, остается неясно.

В общем, нелегкое это дело - строить "мировые сценарии"┘

Константин Душенов в статье "Если у них хорошо, то у нас худо" ("Русь православная", декабрь, 2000) обращается к уже набившей оскомину теме экуменизма. "Еретики ли экуменисты?" - ставит он вопрос и отвечает на него положительно.

Суть экуменической ереси - "в признании возможности существования нескольких Церквей, коим в разной степени присуща спасительная благодать Христова. Именно об этом свидетельствуют путаные рассуждения либеральных богословов о "чисто истинных" и "не чисто истинных" Церквях, о "теологуменах", якобы оправдывающих разночтения даже в самом Символе веры, о "единстве крещения и веры во Христа Спасителя", которое-де достаточно для поддержания церковного общения с инославными. Таким образом, экуменизм есть экклезиологическая ересь".

Ссылаясь на св. Киприана Карфагенского, автор пишет, что Церковь может быть только одна, а именно Вселенская Православная Церковь. Соответственно "вне ее нет никаких "не чисто истинных" Церквей, а есть только ереси и лжеучения, гибельные для спасения души". Еретики могут сохранять в лучшем случае некоторый набор теоретических богословских знаний, однако при этом лишены благодатной церковной жизни.

Странно, что, рассуждая об экуменизме и ссылаясь на опыт Православной Церкви, автор почему-то ни разу не обращается к тому его аспекту, который наиболее ясно определяет церковное отношение к инославию, а именно различные чины принятия в православие людей других христианских конфессий. Если католики не имеют никакой благодатной церковной жизни, то тогда как объяснить, что по церковным канонам католический священник принимается в православие в своем сане, т.е. над ним не совершается хиротонии.

Выходит, что это таинство, совершенное вне видимых границ Православной Церкви, все же является благодатным. А значит, нельзя все конфессии просто свалить в одну кучу и объявить полностью безблагодатными. Получается, что все-таки одни из них более, а другие менее благодатны. И все это следует отнюдь не из каких-то теоретических соображений, а из реальной церковной практики.

"Кто такие православные фундаменталисты?" - так озаглавлена статья Виктора Фомина, опубликованная на страницах газеты "Радонеж" (# 21-22, 2000).

Автора возмущает применение этого термина к православным верующим, так как за ним уже закрепился четкий смысловой контекст: "Мы все уже привыкли к словосочетанию "исламские фундаменталисты". Под этим термином подразумеваются, как правило, экстремисты-ваххабиты, в частности, чеченские боевики. Их деяния известны: похищение людей, издевательства, убийства, террористические акты со множеством жертв, вооруженное сопротивление власти, политическая дестабилизация, идеология бандитизма под лозунгами "священной войны". Таким образом, в общественном сознании за последние несколько лет слово "фундаменталисты" приобрело устойчиво отрицательный, крайне негативный оттенок: оно ассоциативно связывается с разбоем и беспределом. И, разумеется, в отношении исламских экстремистов это имеет под собой основания".

А вот православные - совсем другое дело. Здесь уже термин "фундаментализм" "становится пропагандистским штампом с целью демонизации оппонента".

Странно, что автор почему-то совершенно игнорирует тот факт, что в качестве "пропагандистского штампа" его легко можно использовать и против мусульман, не имеющих никакого отношения к экстремизму и терроризму. И тогда уже не трудно превратить борьбу с "исламским фундаментализмом" в чисто политическую акцию, не имеющую никакого отношения ни к религии, ни к защите "национальных интересов", целью которой является лишь обслуживание чьих-то личных интересов.