Юбилейный червонец

БУКЕР - это премия поколения мейнстрима. То есть людей, воспитанных в ситуации, когда отечественная литература считалась единой и неделимой, когда крайности (этические или эстетические) отсекались, когда сквозь препоны и рогатки проходил в основном верняк. Тут уже не важны собственные качества текста, существенен лишь "сюжет усреднения", позволяющий пройти будущим лауреатам сквозь сито отбора.

Начало Букера очень интересно совпало с переездом критики в ежедневные газеты, и премия эта стала идеальным информационным поводом. Хотя, конечно же, золотой век русского Букера связан именно с толстыми журналами. Раньше они обладали практически полной монополией на публикацию новых текстов и раскрутку новых имен. Главные козыри журнальной политики - системность складывающегося контекста (у "Нового мира" - просвещенно-консервативный, у "Нашего современника" - почвенно-патриотический и т.д.) и подписка по всей огромной стране - делали литературные ежемесячники единственно возможными полномочными представителями текущего процесса. И Букер, особенно в первые свои розыгрыши, вполне понятно почему, опирался на публикации в главных толстяках.

Это было романтическое время битвы титанов, когда рубились не авторы, но стоявшие за ними редакции, а газетные комментаторы с упоением разоблачали интриги и заговоры наших редакционно-издательских монстров. Как молоды мы были, как верили, любя! Теперь, когда монополия толстяков ушла в прошлое, возник рынок коммерческого чтива, а издатели получили возможность выдвижения на Букер собственной продукции, возникли интриги, куда как более драматичные (хотя эстетически и менее явные, заметные).

Отныне за победой в Букере стоят не только желание утвердить свою эстетическую правоту, но и реальные продажи тиражей, рекламные компании, а, значит, и вполне конкретные деньги. Какая уж тут литература!

Но странное дело (уж не знаю, насколько закономерное): как раз в этот момент самая престижная премия России начинает терять свои ведущие позиции. Для того чтобы понять это, достаточно сходить на сайт нашей газеты и увидеть, как складывается рейтинг нынешних литературных премий. Букер примостился на почетном пятом месте, опережая только официозную Государыню.

Разумеется, нынешний опрос нерепрезентативен. Конечно, мы все далеки от научной точности. Тем не менее мнение сетевых жителей в данном случае выглядит вполне справедливым. И тому есть масса причин. Утраченный эффект новизны, синдром привыкания, утрата эксклюзивности, перемена владельца, размытость подачи в СМИ, а главное, из-за чего, как мне кажется, Букер утратил свое лидерство, - расхождение между замахом и результатом.

Ибо если посмотреть на список лауреатов первого десятилетия русского Букера, среди них мы практически не найдем лидеров книжных продаж. Будем честны: их вообще, кажется, нет. Даже первый розыгрыш первой премии, до сих пор оставшийся непревзойденным (тогда, напомню, в финал вышли Владимир Сорокин, Марк Харитонов, Александр Иванченко, Владимир Маканин, Людмила Петрушевская), попал в руки писателю малоизвестному, хотя и несомненно интересному. И пошло, и поехало.

Ни разу (за исключением разве что эпохального "Генерал и его армия" Г.Владимова) Букер не попадал в десятку - не только с точки зрения эстетической удачности выбора, но и с точки зрения коммерческого потенциала. И когда награждали весьма посредственный роман Б.Окуджавы "Упраздненный театр", и когда премировали тонкий, но совершенно не рассчитанный на массового читателя "Альбом для марок" Андрей Сергеева. И когда дали Букера сюжетно не прописанной "Свободе" Михаила Бутова, и когда увенчали изысканное, но весьма и весьма перемудренное "Взятие Измаила" М.Шишкина. А тоненькие "Чужие письма" Морозова? А проходной "Стол┘" Маканина?!

Все это оттого, что каждый раз букеровское жюри, составлявшееся из безусловных профессионалов, опиралось на сугубо внутрилитературные понятия и критерии. На домашние радости "знаточеской среды". Читатель же, его интересы и пожелания, совершенно не учитывался. В итоге мы получили достаточно интересное самоописание того, как, по мнению литературного люда, литература должна выглядеть и куда развиваться. Тем не менее самоописание это, выращенное в премиальной пробирке, оказалось чахлым и совершенно нежизнестойким. И, кажется, только теперь, разменяв второй десяток, русский Букер медленно, но верно начинает разворачиваться к интересам широкой публики. Так что если победит нелюбимая лично мной "Кысь", это все ж таки будет знаком некоторого выздоровления: по количеству проданных экземпляров "Кысь" на сегодняшний день является реальным лидером финальной шестерки.

Другой существенный прокол, который способствует нынешнему снижению рейтинга Букера, - все-таки это поколенческая премия. Не то чтобы шестидесятников или семидесятников, восьмидерастов или сугубых реалистов, Букер - это премия поколения мейнстрима. То есть людей, воспитанных в ситуации, когда отечественная литература считалась единой и неделимой, когда крайности (этические или эстетические) отсекались, когда сквозь препоны и рогатки проходил в основном верняк.

И вот уже не важны собственные качества текста, существенен лишь "сюжет усреднения", позволяющий пройти будущим лауреатам сквозь сито отбора. Разве не показательно, что за десять лет в финалисты Букера практически не выходили почвенники или оголтелые авангардисты. Да тот же В.Сорокин?! Был, да сплыл. Как правило, к финишу гонки выходили тексты, соблюдающие некую неписаную конвенцию понятности, доступности, гуманистической цельности. А то, что настоящее искусство - не разговоры при луне, наши отборочные комиссии волнует мало. Если судить о современной литературе только по отборочным спискам Букера, выглядит она пристойно, но кастрированно. Причесанно, но скучно и неинтересно.

Потому что (между прочим, тоже ведь существенный момент) за десять лет премию получили только тексты, так или иначе связанные, завязанные на Москву. Авторы их или живут в столице, или жили. Уже и Питеру ничего не светит. Что ж тогда говорить об остальной России?! А вы говорите - почему же это Букер так стойко игнорирует А.Слаповского? Да потому. Подождите еще немного, переехал уже Алексей в Первопрестольную, так что можно давать. Зеленый свет!

Впрочем, Букер жив, Букер будет жить. Именно с этой премии и началось строительство литературно-народного календаря - разветвленного, циклически повторяющегося механизма, отныне структурирующего текущий процесс. Тем более что иных механизмов, столь полно и объемно описывающих все, в нынешней ситуации происходящее, нет. Пока не созданы. Хотим мы этого или нет. Важно только, чтобы логика соревнования не подменяла собственно литературных целей и задач, а в остальном - влияние премий вообще и Букера, в частности, выглядит скорее конструктивным.

Десятилетие работы Букера в России обеспечило своих лауреатов золотым запасом нашего ожидания, творческими достижениями всех вошедших и не вошедших в длинный (и короткий) списки авторов, то есть по всему выходит, что награждая конкретный текст, жюри каждый раз премирует и всю русскую литературу разом.

Поэтому десять победителей десяти розыгрышей - как те золотые червонцы, которые обеспечены реальным наполнением и имеют возможность хождения не только в России.

Подделка их преследуется по закону.