Боль раскола

НЕМОЙ дня в православных кругах Минска остается раскол, или, точнее, выход священника Леонида Пляца и его окружения из юрисдикции Московского Патриархата.

Довольно долго не было достоверной информации, под чей же "омофор" перешел взбунтовавшийся священник. Одно время твердо говорили, что он перешел в Российскую Автономную Православную Церковь митрополита Валентина (Русанцева). Теперь же стало известно, что поданы документы на регистрацию общины во имя праведного Иоанна Кронштадского в юрисдикции так называемой Российской Истинно-Православной Церкви (РИПЦ), находящейся в иерархическом подчинении Синода РПЦЗ. Однако в тех же регистрационных документах община именуется еще и "автономной". В регистрации было отказано. Государственные органы указывают на упомянутое юридическое противоречие. Леонид Пляц видит в этом "длинную руку" экзархата.

Как бы там ни было, но несомненно то, что "отделившиеся" пребывают в метаниях и неопределенности. Все то, что хотя бы издалека отсвечивало белизной "непогрешимости", открылось в последнее время в не совсем привлекательном виде. "Автономному" митрополиту Русанцеву, как известно, предъявлены обвинения уголовного характера. И, независимо от исхода дела, ясно, что репутация его уже изрядно подмочена. РПЦЗ тоже терзается внутренним расколом. И яблоком раздора оказалась все та же тема - сколь чиста Московская Патриархия и стоит ли идти с ней на сближение. На сближение с теми, от кого с такой болью оторвался Леонид Пляц, а до него многие другие основатели "истинных" общин на просторах СНГ. Конечно, для тех, кто когда-то решился на нелегкий выбор, такая перспектива сближения не совсем привлекательна. Для них это не столько богословский диспут о "сергианстве" и "ереси экуменизма", сколько вопрос судьбы. Зачем же тогда отсоединялись?

Как можно предположить, именно такие терзания и побудили священника Владимира Коновальчика вернуться в лоно РПЦ. Сразу же после рукоположения он примкнул к своему духовному отцу Леониду Пляцу и вместе с ним оказался под запрещением. Отец Владимир впоследствии занял даже более крайнюю позицию, чем его наставник. Если отец Леонид допускает, с некоторыми оговорками, совместную "домашнюю" молитву с "патриархийными", то отец Владимир посчитал любое такое участие "повреждением". Как результат священник Владимир Коновальчик перестал молитвенно общаться и со своим недавним духовным отцом. Решающим же фактором для отца Владимира оказалось участие во внутрироссийском соборе "истинных православных". Ощущение всей остроты раскола и атмосферы растерянности в ожидании вестей из зарубежного синода привело его к очевидному выводу, что ожидаемой "неповрежденности" нет и в помине. Кроме того, на том же соборе его убедили в бессмысленности разделения с Леонидом Пляцем. Ведь по логике нужно тогда отделиться и от общего с ним епископа, а далее и от всех "зарубежников". Таким образом, желанной "неповрежденности" можно достичь, только оставшись в одиночестве. Но таков выход церковным уже не назовешь. Вывод один - та самая Единая и Святая Церковь, в которую мы веруем, никоим образом не втискивается в рамки только той или иной юрисдикции. За что платить тогда такую тяжелую и высокую цену, как раскол? Не лучше ли оставаться там, где поставил тебя Господь, даровав благодать священства? Возможно, именно эти естественные вопросы и задавал себе отколовшийся священник. Так или иначе, но священник Владимир Коновальчик через публичное покаяние вернулся в РПЦ. Редкий случай, когда крайность позиции послужила умиротворению. Похоже, что и сам Леонид Пляц не совсем уверен, что нашел истину. Именно этим можно объяснить помешавшую регистрации и заявленную в документах "автономность" общины. Однако он остался при своем и вместе с ранее отделившимися священниками Петром Бодаком и Вячеславом Гнедько по истечении данного для покаяния срока лишен священного сана.

Сколько людей осталось со своим отделившимся духовным отцом, сказать трудно. Богослужения проходят в домашних условиях, где никогда все вместе не собираются. Сам глава называет число в 200 человек. Очевидно, это самая оптимистическая оценка. По общему же впечатлению, ему осталась верна примерно половина из тех, кто приезжал к нему из Минска и окрестностей за духовной помощью и руководством. Нельзя сказать, что и оставшиеся представляют собой сплоченную и твердо убежденную в своей правоте группу. Решающим фактором для большинства являются не столько идейные выводы, сколько привитый старцем долг в любых обстоятельствах последовать своему духовному отцу. Многих мучают сомнения и даже несогласие. Ведь сам требующий послушания духовный руководитель пошел на раскол вопреки мнению своего духовного отца. Но как ни странно эта боль раскола многими воспринимается как некий крест, отказ от несения которого - тяжкий грех. Вот такая еще одна псевдоправославная мифологема вдобавок к уже приевшемуся послушанию.

В храме же, где служил бывший священник Минской епархии, продолжает свою миссию направленный для оздоровления обстановки авторитетный в Минске священник, настоятель Петропавловского собора протоиерей Георгий Латушко.