Из разъяснений Верховного суда не получаются прецеденты

Разбирательство уголовных дел с участием присяжных осложняется процессуальными нюансами. Фото с сайта www.sudrf.ru

Верховный суд (ВС) РФ вынес принципиальное разъяснение в интересах адвокатуры. Замечания защитнику, сделанные по ходу разбирательства с участием присяжных, не могут служить основанием для отмены оправдательного приговора, указал ВС, разбирая представление прокуратуры. Активность адвоката перед коллегией заседателей председательствующий судья нередко расценивает как недопустимое поведение. Обоснованность и законность таких оценок никто не проверяет, поэтому сам факт их вынесения вряд ли можно считать правовым аргументом. Однако подобные решения ВС не превращаются в прецеденты, оставаясь единичными положительными эпизодами.

В деле, с которым разбирался ВС, прокуратура настаивала на отмене оправдательного приговора, вынесенного присяжными, и передаче материалов на новое рассмотрение в ином составе коллегии. И гособвинение сослалось именно на большое количество замечаний, которые председательствующий судья сделал стороне защиты. Например, адвокат пытался и довести до присяжных сведения, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела, и комментировать доказательства обвинения. Все это якобы и могло серьезно повлиять на объективность коллегии.

Как апелляция, так и кассация посчитали, что такие неоднократные «одергивания» адвоката, особенно «без учета конкретного содержания и характера нарушений процессуального порядка рассмотрения», не могут напрямую приводить к выводу о наличии оснований для отмены приговора. ВС с этим согласился, указав, что активная работа защиты, которая вполне может сопровождаться в том числе и рядом замечаний, не связанных с нарушением порядка проведения судебного следствия, в таком виде рассматриваться не должна. И это не может становиться тем самым «основанием отмены судебных актов».

При этом ВС сделал такой важный для юридического сообщества вывод: в данном деле адвокатами в присутствии присяжных не было допущено нарушений процессуального закона. То есть защите, согласно позиции высшей инстанции, все-таки позволительно критиковать и обсуждать позицию обвинения. До сих пор это считалось попыткой опорочить допустимые доказательства (см. «НГ» от 28.01.25).

Как сказал «НГ» зампредседателя комиссии Совета Федеральной палаты адвокатов РФ по защите прав адвокатов Нвер Гаспарян, ВС вынес безупречное с точки зрения закона решение. Плохо лишь то, что оно не будет носить прецедентный характер, «поскольку практика в судах с присяжными по одним и тем же вопросам может складываться по-разному». Что касается замечаний со стороны суда в адрес адвокатов, то, по его словам, они достаточно распространены. И проблема тут не в том, что защитники хронически нарушают процедуру – сам порядок судопроизводства с участием присяжных достаточно сложный, представляя собой настоящее минное поле. «На нем могут подорваться как защитники, так и судьи с прокурорами», – подчеркнул Гаспарян. А причина в том, что многие процессуальные аспекты не урегулированы законом и поэтому по-разному толкуются правоприменителями. Поэтому когда представление судьи расходится с пониманием адвоката, то последнему и объявляется замечание. Например, есть вопросы, которые нельзя поднимать в присутствии присяжных, но судьи с прокурорами иногда склонны искусственно расширять этот перечень. «Конечно, как можно больше проблемных вопросов по судам с участием присяжных должны быть урегулированы в УПК либо постановлениями пленумов ВС РФ», – считает Гаспарян.

Партнер коллегии адвокатов Pen&Paper, вице-президент Адвокатской палаты Москвы Вадим Клювгант сказал «НГ», что данное определение ВС подтверждает обширную дисциплинарную практику столичных адвокатов, которая убедительно свидетельствуют о наличии явной тенденции. Не только прокуроры-обвинители, но и судьи относятся к адвокату-защитнику «не как к полноправному участнику осуществления правосудия со своими специфическими задачами, а как к некоему одушевленному реквизиту в судебном заседании». В соответствии с этой «концепцией», заметил Клювгант, адвокат, видимо, должен дисциплинированно являться на судебные заседания и послушно совершать необходимые ритуальные действия. Однако он, дескать, не вправе «порочить доказательства», «критиковать позицию» обвинения и даже «влиять на внутреннее убеждение присяжных заседателей». Так что любое отклонение адвоката от таких рамок и расценивается как недопустимое поведение, пояснил Клювгант.

Он напомнил, что как раз главная профессиональная обязанность адвоката – защитника человека, который оспаривает обвинение, а только такие и выбирают суд присяжных, и состоит в критике позиции и доказательств обвинения, в отстаивании невиновности или непричастности своего доверителя всеми не запрещенными законом способами. И тогда, исполняя эту обязанность, адвокат, конечно, воздействует на внутреннее убеждение судей, и в том числе присяжных заседателей. «Безусловно, что все это адвокат должен делать, не нарушая требований процессуального закона. Это непросто, но в том и состоит профессионализм», – подчеркнул Клювгант. И напротив, бесконечные придирки, прерывания, окрики и прочее в отношении защитника, когда он делает что-то неугодное для обвинения или судьи, не нарушая при этом закон, есть не что иное, как воспрепятствование законной профессиональной деятельности адвоката.

Это уже прямо запрещено законом, настаивает Клювгант. А тем более – незаконное устранение защитника из дела и инициирование дисциплинарного преследования адвоката. И он подтвердил, что сам по себе факт объявления председательствующим судьей замечания адвокату не только никак не влияет на оценку доказательств по делу, но и не свидетельствует о каком-то нарушении судебной процедуры со стороны адвоката. «Замечание – это субъективная оценка судьей поведения адвоката. Как показывает практика, она может быть (и нередко бывает) вызвана и общей конфликтной обстановкой в судебном заседании, и раздражающей судью активностью адвоката в отстаивании прав и позиции своего доверителя», – пояснил Клювгант и напомнил, что в силу закона адвокат вправе возражать против действий председательствующего. В том числе и против объявления ему замечания, после чего такие возражения подлежат занесению в протокол судебного заседания наряду с самим замечанием. Но, к сожалению, не выглядит чем-то необычным и намеренное создание «критической массы» таких замечаний с целью незаконного устранения адвоката из дела и (или) создания поводов для отмены оправдательного приговора, основанного на вердикте присяжных. При этом Клювгант заметил, что позиция ВС, как и апелляционного суда, в обсуждаемом деле – это исключение, приятное, хотя, «увы, весьма редкое». Однако данный пример также показывает, что суды в состоянии правильно понимать и применять установленные законом критерии оценки доказательств по делу. Разумеется, подобные прецеденты заслуживают поддержки и как можно более широкого распространения. 

Как пояснила «НГ» адвокат московской коллегии адвокатов «Вердиктъ» Юлия Мухина, в процессе бывают ситуации, когда судьи делают замечания адвокатам или позволяют себе определенные высказывания, чтобы «пошатнуть» авторитет защитника в глазах доверителя. «Важно уметь с этим работать. Иногда получается быстро среагировать и ответить, а порой приходится взять паузу. Но в любом случае попытки пресечь активность стороны защиты не должны служить основанием для ухудшения положения доверителя», – заметила она. Мухина уверена, что нынешняя позиция ВС должна стать общим правилом, вытекающим из конституционных прав на судебную защиту и получение юрпомощи: действия защитников не оказывают влияния на содержание судебного акта, если они остаются в рамках процессуальных норм.