Екатерина Трифонова
Новое руководство высшей судебной инстанции сохраняет бережный подход к госбюджету. Фото с сайта www.vsrf.ru
Верховный суд (ВС) РФ, как правило, отменяет миллионные выплаты за незаконное уголовное преследование граждан. Судя по всему, предполагается, что подобные суммы чересчур завышены, так что судьям необходимо услышать веские аргументы в пользу таких назначений. В то же время ВС нередко и жестко критикует по-настоящему мизерные компенсации. То есть, считают эксперты, высшая инстанция ориентирует судебную вертикаль на компромисс: не очень обижать пострадавших и не сильно разорять государство. Поэтому пока средний размер возмещения того же морального вреда составляет около 200 тыс. руб.
В одном из конкретных дел следствие и судебные разбирательства в отношении бывшего полицейского, которого обвиняли в получении взятки, длились с 2016 года. И только в 2022-м преследование было прекращено за отсутствием состава преступления. Вред, причиненный этими событиями и необоснованным уголовным обвинением, в том числе и «потерю работы, репутации и здоровья», сам гражданин оценил в 3 млн руб. «Наличие указанных фактических обстоятельств сомнений не вызывает в силу их очевидности и необходимости учета при решении вопроса о размере компенсации морального вреда», – подтвердил такой подход и райсуд. Впрочем, в его решении в пользу истца взыскано лишь полтора миллиона.
Апелляционная и кассационная инстанции с этим согласились, но ВС счел данную сумму чересчур завышенной. Мол, она не соответствует требованиям «разумности, справедливости и соразмерности последствиям нарушения прав». Тем более что для возмещения морального ущерба бывший обвиняемый должен был доказать и факт причиненных страданий, и незаконность действий правоохранительных органов, указал ВС. Поэтому, считают там, нижестоящие суды «не оценили в совокупности конкретные незаконные действия причинителя вреда, не соотнесли их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также с индивидуальными особенностями его личности».
Примерно похожее решение ВС вынес, скажем, и по иску бывшего оперуполномоченного Федеральной службы исполнения наказаний. Того в 2011 году обвинили в наезде на пешехода, затем уголовное дело было прекращено примирением с потерпевшим, однако в 2017-м расследование возобновилось. Тюремщика уволили со службы, в течение трех лет он находился под подпиской о невыезде – и только в 2021-м был признан невиновным. Причиненный ему моральный вред служители Фемиды также оценили в 1,5 млн руб. И опять ВС признал это «несоразмерным»: дескать, обвиняемый не заключался под стражу и вообще в течение шести лет «никаким мерам процессуального понуждения не подвергался». Оба вышеуказанных дела ВС направил на новое рассмотрение.
Как сказал «НГ» учредитель московской коллегии адвокатов «Постанюк и Партнеры» Владимир Постанюк, все это «вызывает определенную степень недоумения». Ведь люди были несправедливо обвинены в совершении преступлений, были ограничения их прав и свобод. «Прошу заметить, что никто и не оспаривает, что был причинен вред, главный спор – в размере компенсации. Надеемся, что ВС все же повернется лицом к гражданам», – подчеркнул он.
Советник коллегии адвкатов Pen&Paper Алена Гришкова заметила, что с данными решениями ВС сложно согласиться «ввиду их очевидной неправомерности». В одном он указал на отсутствие оценки неправомерности действий причинителя вреда, то есть следственного органа, а в другом – сослался на выплату истцу денежного довольствия и его отказ от прекращения уголовного дела по нереабилитирующему основанию. В то же время, заметила она, ВС отменяет и те решения нижестоящих судов, которые оценивают моральные страдания лица, незаконно привлеченного к уголовной ответственности, в 20 или 50 тыс. руб. Так что «высшая инстанция следит за тем, чтобы компенсации морального вреда были не минимальными и не максимальными». По ее словам, «сложившаяся практика свидетельствует, что компенсация в 1,5 млн значительно превышает присуждаемые суммы, которые в большинстве случаев редко бывают более 500–700 тыс. руб.». И Гришкова подтвердила, что по данной категории дел наиболее сложно доказывать моральные и нравственные страдания и давать им материальную оценку. Ее слова подтверждаются и данными портала «Судебная статистика РФ»: за первую половину прошлого года было рассмотрено 1,4 тыс. исков о возмещении ущерба от незаконных действий органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, 980 были признали обоснованными, средняя сумма взыскания – 200 тыс. руб.
Адвокат, управляющий партнер юридической компании «Альтависта» Владимир Воронин при этом заметил, в приведенных выше делах решения выносились по жалобам сотрудников правоохранительных органов. А был, к примеру, случай, когда обычный гражданин из-за судебной ошибки отбыл в колонии свыше положенного на полтора года. В качестве материальной компенсации он получил 15 тыс. руб. По словам эксперта, главная сложность при доказывании морального вреда в том, что это понятие оценочное. Как доказать моральные страдания, которые человек испытал на протяжении нескольких лет? Бессонные ночи, например, в материальном выражении суд высоко не оценит. Хотя мировая практика, напомнил Воронин, предусматривает более значительные суммы – в эквиваленте нескольких сотен тысяч рублей и за меньшие ошибки следствия. Распространение такой практики на России могло бы иметь положительный результат, когда государство, обремененное реабилитирующими выплатами, вероятно, приняло бы меры к совершенствованию правоохранительной системы и более эффективному контролю над ней. При этом он согласился, что «проблема может быть и в том, что сейчас бюджет не предусматривает внушительных расходов на выплаты за незаконное преследование, так что у судов и нет возможности присуждать серьезные компенсации, такие решения будут фактически неисполнимы».
Дело, конечно, еще и в репрессивном характере правоохранительной системы, фактическом отсутствии равенства у сторон уголовного процесса, очевидном обвинительном уклоне следствия и суда. Это препятствует как вынесению справедливых решений по делам, которые влекут право на возмещение, так и негативно отражается на взыскиваемых суммах материального ущерба за понесенные моральные страдания, если все же вынесен оправдательный приговор. «Вероятно, если бы каждый реабилитированный обжаловал присужденные суммы и публично говорил об их ничтожности, то это позволило бы увеличить их в перспективе», – предположил Воронин.Как сказала «НГ» адвокат, член Ассоциации юристов России Ассия Дмитриева, охарактеризовать компенсации за незаконное преследование как справедливые не всегда можно, так как «вилка» размеров взыскания отсутствует. И нет четкого регламента определения сумм, что и приводит к таким разным решениям, с которыми зачастую не соглашаются заявители. «В таких тяжбах сложности в части доказывания своей правоты в основном возникают потому, что главный критерий доказывания – это, конечно, не устные показания, а документы, на которых основана жалоба. Вот они и становятся для людей камнем преткновения», – пояснила Дмитриева. А документы они не предоставляют либо из-за юридической неграмотности, либо из-за того, что уполномоченные органы по той или иной причине не направляют ответы на запросы суда. «Считаю, что положительно могло бы повлиять на практику установление на законодательном уровне сумм «от и до», чтобы было ясно, на какие пределы по делам этой категории суды должны ориентироваться при вынесении решений», – подчеркнула она.
