Следователи привыкли ограничивать подозреваемым свободу

В распоряжении судов много альтернативных мер пресечения, но СИЗО по-прежнему заполнены. Фото РИА Новости

Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) опубликовала информацию о том, что в качестве меры пресечения обвиняемым стали чаще назначать запрет определенных действий. Это еще называют «мягким домашним арестом». Соответствующие цифры власти преподносят как доказательство продолжающейся гуманизации уголовного судопроизводства. Эксперты «НГ» отметили, что если сопоставить больше данных судебной статистики, то можно увидеть укрепление и противоположной тенденции.

Согласно ФСИН, за девять месяцев 2024 года число судебных решений о запрете подозреваемым и обвиняемым определенных действий возросло на 15,5%. В то время как назначений домашнего ареста стало меньше на 4,5%.

Однако если смотреть абсолютные величины, которые ФСИН также приводит, то картинка уже не получается достаточно убедительной. «Количество граждан, в отношении которых применялась мера пресечения в виде домашнего ареста, составило более 20 тыс. человек (в 2023 году – 21 тыс. человек). Запрет определенных действий применялся в прошлом году в отношении более 15 тыс. человек (в 2023 году – 13 тыс. человек)», – указали в ведомстве. То есть домашний арест все-таки пока назначается в большем числе случаев.

Напомним, что мера пресечения в виде запрета определенных действий, которую уже прозвали мягким домашним арестом, может ограничивать право человека покидать в определенное время свое место жительства, посещать те или иные мероприятия, общаться непосредственно или через интернет с какими-то лицами. То есть в отличие от классического домашнего ареста это вроде бы дает большую свободу, вот чиновники и интерпретируют соответствующие показатели статистики как очередной серьезный шаг по гуманизации правоохранительной и судебной системы, а конкретно – в сторону смягчения мер пресечения.

Однако ходатайства об арестах так и остаются самой распространенной реакцией следователей на подозреваемых или обвиняемых по уголовным делам. Тут уже долгие годы держится одна и та же планка – около 90% из них отправляют в СИЗО. Например, ранее председатель Верховного суда РФ Ирина Подносова сообщила, что за девять месяцев 2024-го судьи заключили под стражу 61 тыс. граждан, лишь по 9 тыс. подобных ходатайств были вынесены отказы.

Юристы постоянно объясняют: одна из главных причин отправки за решетку еще не приговоренных людей – это удобство следователей. В СИЗО подозреваемый всегда находится у них под рукой, так что он быстрее чаще всего «соглашается» на сотрудничество со следствием. А поскольку решения о выборе меры пресечения находятся в пределах судейского усмотрения, то суды, как и прежде, могут назначать аресты на основании любых аргументов. И обычно это чисто формальные формулировки – мол, есть основание полагать, что человек может скрыться либо оказать давление на свидетелей. При этом также обычно игнорируются, к примеру, положительные характеристики гражданина или наличие тяжких заболеваний.

Как указал «НГ» советник Федеральной палаты адвокатов РФ Сергей Насонов, можно только приветствовать более широкое применение судами альтернативных аресту мер пресечения. Запрет определенных действий, напомнил он, применяется в основном к таким обвиняемым, в отношении которых отсутствует риск того, что они скроются от органов следствия или суда. Иные риски – воздействие на свидетелей, улики и т.д. – как раз и нейтрализуются теми ограничительными механизмами, которые составляют данную меру пресечения: запрет общаться с определенными лицами, пользоваться интернетом и пр. То, что эта мера стала назначаться чаще, свидетельствует, по мнению Насонова, о ее практической эффективности. И, конечно, это еще один шаг в направлении большей гуманизации системы. Но в то же время говорить о радикальной гуманизации преждевременно: 15 тыс. случаев применения этой меры за девять месяцев 2024-го следует рассматривать на фоне 61 тыс. заключений под стражу за почти такой же период.

Адвокат московской коллегии адвокатов «Сед Лекс» Вероника Полякова подтвердила, что мера пресечения в виде запрета определенных действий, которая введена с 2018 года, «из года в год набирает обороты». Скажем, в том же 2018-м она была назначена всего-то 944 раза. «Как адвокат, практикующий по уголовным делам, я вижу, что она действительно стала применяться судами чаще», – заметила она. Однако подчеркнула, что мера пресечения в виде заключения под стражу используется в разы больше. Например, число отправленных в СИЗО предпринимателей, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений в сфере экономической деятельности, продолжает расти. Так же под стражей содержится множество женщин и людей, страдающих хроническими заболеваниями. Поэтому, подытожила Полякова, нынешние статистические изменения сложно назвать гуманизацией. Скорее всего рост случаев избрания запрета определенных действий связан с тем, что суды уже не боятся применять эту меру пресечения, альтернативную одновременно и отправке в СИЗО, и домашнему аресту.

Управляющий партнер адвокатского бюро «Карпов, Тараборин и партнеры» Дмитрий Тараборин и вовсе убежден, что сами по себе приведенные ФСИН цифры не говорят «ровным счетом ни о чем». Потому что без анализа структуры преступлений, по делам о которых избирается эта мера пресечения, просто невозможно прийти к выводу о гуманизации. Например, пояснил он «НГ», неизвестно, за счет чего произошло увеличение числа применений данной меры пресечения. За счет тех, кто не был отправлен в СИЗО, или тех, кто мог бы оставаться просто под подпиской о невыезде? «И лично я никакой направленности на гуманизацию в наших судах не наблюдаю», – заметил Тараборин. И ее не будет, по его мнению, до тех пор, пока не изменится сам принцип избрания меры пресечения, который вопреки прямому требованию ст. 99 и ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса РФ поставлен Верховным судом в прямую зависимость от тяжести выдвинутого подозрения.