Екатерина Трифонова
Адвокат Генри Резник (второй справа) наблюдает в настоящем не лучшие приметы прошлого.
Фото Павла Садчикова
В Федеральной палате адвокатов (ФПА) РФ подвели итоги года. Один из них – решение властей ввести требование о профессионализации судебного представительства. «Адвокатскую монополию» будут устанавливать в течение всего 2025-го. Однако, например, в новых регионах России наблюдается дефицит адвокатов, который пока не удается преодолеть. Еще одним итогом года назван нарастающий тренд на возвращение уголовных дел прокурорам или на доследование. Как это было принято во времена советского правосудия.
Главной темой итоговых обсуждений в ФПА РФ стал готовящийся сейчас законопроект о профессионализации судебного представительства. Уже в ближайшее время документ планируют доработать в правительстве, чтобы в следующем году внести на рассмотрение Госдумы.
Напомним, что таким образом в дальнейшем бороться за интересы клиента смогут только профессиональные защитники. При этом без адвокатского удостоверения не допустят не только к уголовным делам, но и к административным и гражданским процессам. Однако, по мнению многих экспертов, юридический рынок от этого меньше не станет, дескать, данная мера направлена исключительно против сомнительных консультантов и просто откровенных мошенников.
Между тем, как рассказал первый вице-президент ФПА Михаил Толчеев, при введении института профессионального судебного представительства будет предусмотрен переходный период, который продлится год-два. За это время юристы, намеренные и дальше заниматься представлением интересов доверителей в судах, должны будут сдать адвокатские экзамены. При этом особо подчеркивается, что речь идет не об «адвокатской монополии», как это принято писать в СМИ, а «об обеспечении качества юридической помощи». А на это гражданам, мол, сложно рассчитывать до тех пор, пока свои услуги на данном рынке предлагают все кому не лень. Профессионализация же судебного представительства обяжет юристов соответствовать своему предназначению с точки зрения общих требований не только к знаниям, но и к этическим нормам. «Цены на услуги от этого не вырастут», – заверили в ФПА.
Однако одновременно там сообщили и о такой проблеме, как нехватка адвокатов в новых российских регионах. Прежде всего для работы в порядке ст. 51 Уголовно-процессуального кодекса (УПК), то есть в качестве защитника по назначению. Например, в палате Херсонской области 37 адвокатов, еще 6 человек подали заявление о вступлении. В Запорожской области насчитывается 60 защитников, однако «в Энергодаре сейчас открывают новый суд, и там пока есть только один адвокат», подчеркнул Толчеев. Это положение, по его словам, несколько спасают адвокаты из соседних субъектов РФ, хотя до нормальных условий для деятельности на этих территориях еще далеко. Есть, скажем, нехватка помещений для адвокатских образований. Или, к примеру, если некоторые следственные действия проходят на линии боевого столкновения, то правоохранители туда приезжают в соответствующей экипировке – бронежилетах, касках и пр. А чем тогда «прикрываться адвокату», риторически вопрошают в ФПА. Сейчас вопросы с той же арендой или обмундированием пока решаются силами самой корпорации, так что адвокатам в этих горячих местах «удается полноценно выполнять все функции».
А по-настоящему острой итоговой темой, поднятой ФПА, стала защита прав защитников. Председатель комиссии Совета ФПА по защите прав адвокатов Генри Резник напомнил о случаях привлечения к ответственности адвокатов по обвинениям, связанным с их профессиональной деятельностью. Они, может быть, и не широко распространены, но те, что есть, «особенно тяжело воспринимаются адвокатским сообществом». Например, в уголовно-процессуальном законодательстве четко указано, когда адвоката можно вызвать на допрос. То же самое касается и обысков у защитника, но следователи все же допускают нарушения УПК.
Поэтому «принципиальными для ФПА» Резник назвал резонансные уголовные дела в отношении адвокатов Дианы Ципиновой и Сергея Юрьева. И в том числе потому, что там «кассация вышла за рамки своих полномочий», начав исследовать доказательства обвинений. Например, по делу Юрьева был вынесен оправдательный приговор, законность которого подтвердил апелляционный суд. Но кассационная инстанция по представлению прокуратуры направила дело обратно в апелляцию. Тогда Мосгорсуд вновь подтвердил правильность оправдания, но кассация снова, отменяя решение апелляции об оставлении оправдательного приговора в силе, направила дело уже на новое рассмотрение в первую инстанцию. В итоге же данное дело было возвращено прокурору. А в деле Ципиновой Верховный суд Кабардино-Балкарской Республики утвердил оправдательный приговор, однако после кассации дело было направлено на новое рассмотрение.
Таким образом, по словам Резника, практически восстанавливается в прежнем виде один из институтов советского правосудия. Это когда перед работниками следствия, прокуратуры и даже судами ставилась одна и та же задача – раскрыть преступление и изобличить виновного. Принцип же состязательности, указанный в Конституции РФ, основан на том, что функции этих участников правосудия разграничены. Постоянное же направление дел на доследование было принципом именно прежнего типа правосудия. «Сейчас же мы наблюдаем тренд на «реанимацию» этого института направления дела на дополнительное расследование, что также противоречит принципу состязательности», – заявил Резник. И он напомнил, что при введении ст. 237 УПК, которая регламентирует предварительные слушания, предполагалось, что та будет необходима для исправления формальных и технических нарушений, которые препятствуют направлению дела в суд. Однако в реальности положения этой статьи стали инструментом для перенаправления дел следователям.
