Дарья Гармоненко 
Иван Родин
Причастные к спецоперации граждане могут задать вопрос о том, достигаются ли поставленные перед СВО цели. Фото РИА Новости
Влияние СВО на жизнь граждан РФ выросло, говорится в докладе Института социологии РАН «Российская повседневность в условиях радикализации противостояния с «коллективным Западом». Качественные исследования подтвердили результаты мониторинговых замеров о подъеме тревожности в обществе по мере усиления его вовлеченности в это продолжение внешней политики иными средствами. Но социологи РАН более четко вычислили негативное влияние условного «коэффициента СВО» именно на внутриполитическую сферу.
Доклад «Российская повседневность в условиях радикализации противостояния с «коллективным Западом» был составлен в Институте социологии РАН группой специалистов под руководством академика Михаила Горшкова.
Материалы распространялись лишь «для экспертного пользования». Такая надпись собственно и значится на обложке самой брошюры.
Под названием доклада в скобках идет уточнение – по материалам социологического мониторинга. Судя по всему, имеются в виду в основном собственные академические исследования, а не что-то типа еженедельных социологических опросов, например, фонда «Общественное мнение» (ФОМ). Тем не менее напомним, что именно ФОМ на регулярной основе измеряет уровни спокойствия и тревожности среди своих респондентов. Правда, в последнее время степень достоверности демонстрируемых публично показателей вызывает сомнения. Скажем, 27 сентября ФОМ сообщил о падении сразу на 4% числа тех, кто в ходе опроса признался, что не слышал от окружающих слов недовольства властями (64% против 68% неделей раньше. – «НГ»). Одновременно ФОМ снизил и уровень тревожности с 47 до 45%, показав, что спокойствие теперь возобладало среди 49% респондентов.
Социология РАН считается более очищенной от влияния конъюнктуры, а потому на доклад группы Горшкова и обратил внимание руководитель аналитического управления КПРФ Сергей Обухов. Он выделил несколько показательных цифр. Например, ситуация на линии фронтов СВО касается уже каждого третьего опрошенного, а именно 33% сказали, что их родственники и/или друзья участвуют или участвовали в событиях на территории Украины. Погибшие и раненые в ближнем кругу есть у 13% опрошенных, а у 8% – так и не вернувшиеся в Россию релоканты. При этом непосредственное воздействие боевых действий ощутили на себе 3% респондентов. Экстраполяция показывает, что те или иные виды помощи участникам СВО хотя бы разово оказывали примерно 40% взрослого населения страны. А вообще никак СВО не затронула 13% опрошенных.
Когда же респондентов просят дать суммарную характеристику текущим переменам в жизни за последний год, они более склонны оценивать динамику происходящего скорее отрицательно, чем положительно. Например, только 7% отметили значительные изменения к лучшему, 18% считают, что за год произошли значительные ухудшения. В сумме «позитивисты» (значительные и некоторые перемены к лучшему) составляют 31%, «негативисты» (значительные и некоторые перемены к худшему) – 33%.
Кстати, если в 2023 году 35% указали в качестве последствий СВО увеличение своих текущих расходов на повседневную жизнь, то в 2024-м самые высокие позиции занимают претензии к власти общественно-политического характера. Это политические свободы граждан (разница позитивных и негативных изменений это –20 п.п.), коррупция (–22), ситуация в сфере морали (–24), международные позиции России (–30), ситуация с приезжими (–46), уровень межнациональной напряженности (–47), ситуация с терроризмом (–57). Так что основное дестабилизирующее влияние на массовое сознание сейчас оказывают скорее именно политические факторы, а не социально-экономические, заметил Обухов.
«НГ» задала коммунисту и другим экспертам вопросы о том, что усиливает вовлеченность граждан в СВО – реальная жизнь или все-таки пропаганды? И будет ли прежняя государственная установка «жизнь идет своим чередом» заменена на что-то вроде «вставай, страна огромная»? И, конечно, интересно, почему наибольший негатив заметен в политической сфере и оказывает ли он влияние на внутреннюю стабильность? Сам Обухов пояснил «НГ», что вовлеченность пока весьма косвенная, потому что в основном она виртуальная: перечислил деньги на дрон, внес пожертвование, в лучшем случае мастерил окопные свечи или плел маскировочные сети. И он убежден, что к смене установки «жизнь своим чередом» на «страну огромную» власть категорически не готова, ведь это означает предельную политизацию общества. «Пример «мобилизации» двухлетней давности стоит кошмаром перед глазами органов управления всех уровней. И они хорошо помнят, чем закончилась патриотическая мобилизация общества в 1914–1915 годах. От верноподданической манифестации до февральской революции 1917-го и отречения императора прошло всего два с половиной года. Нынешние власти также явно ждут, что придет «наш Трамп». Или более того, что от «Друзей мира» из БРИКС придет Минск-3, а из «Рамштайна» окажут давление на Украину. При таком сценарии цели СВО о демилитаризации, денацификации и спасении «русского мира» в Украине явно окажутся недостигнутыми... Но общество, как свидетельствует социология, примет любой мирный план Путина. Ключевое соображение обывателя – это «лишь бы не было войны», – заключил Обухов.
Глава Политической экспертной группы Константин Калачев напомнил «НГ», что многие социсследования нельзя воспринимать точно отражающими картину в обществе. Хотя просто потому, что люди стремятся давать социально одобряемые ответы. «Поэтому цифры могут не соответствовать реальным настроениям. Надо смотреть на косвенные факторы, например, количество зет-автомобилей, на градус патриотических высказываний в интернете, объем пожертвований и т.д.», – заметил эксперт. Он обратил внимание, что на степень вовлеченности общества в СВО влияют два фактора – помощь своим и пропаганда. «С одной стороны, это не секрет, что та же экипировка бойца ложится на семейный бюджет, и даже родственники уже вовлечены. Играет роль и пресловутое «сплочение вокруг флага». И это тот случай, когда пропаганда падает на благодатную почву, вспаханную еще с советских времен. Люди просто стремятся соответствовать общим настроениям, исполнять свой патриотический долг и т.д.», – подчеркнул Калачев.
При этом он обратил внимание, что уже произошла рутинизация СВО: «Никто не верит всерьез, что Украина может захватить Россию, как это пыталась Германия в Великую Отечественную войну, не верят и в то, что НАТО или США перейдут от половинчатой помощи Украине к захвату территорий РФ. Многие добровольцы службу нередко воспринимают как возможность улучшить материальное положение. Поэтому люди стремятся вспоминать о СВО как можно меньше и воспринимают это как данность, а не угрозу существованию. Так что парадигма «жизнь течет своим чередом» скорее всего продолжится, если не случится чего-то чрезвычайного или переломного. Про «огромную страну» любят поговорить отдельные патриотические спикеры, а также военкоры, но они не составляют большинства». Между тем, заметил Калачев, негатив затронул именно политическую сферу по одной причине: падения экономики, несмотря на все прогнозы, так и не произошло, тогда как существенные изменения в общественно-политической сфере как раз и соприкасаются с жизнью людей. «И люди реагируют на то, что уже случилось, а не на то, что может случиться», – сказал он.
Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин считает, что реальная жизнь сама вовлекла россиян в СВО: «Парадокс в том, что есть две категории вовлеченных граждан. Одни ждали всего происходящего, иногда и по 30 лет, это турбопатриоты. Здесь есть немало электората КПРФ, некоторая часть которого уже перешла к власти. Надежды и чаяния этой группы на отдаление от Запада и возрождение страны по типу СССР наконец вроде бы начали оправдываться. Вторая группа – это родственники и друзья добровольцев и мобилизованных, которым, конечно, хочется помочь. Тем более что надо быть достойными своих предков, перед глазами есть образец – война с Германией, рассказы старших родственников и т.д.». При этом эксперт заметил, что экономика держится, да и те люди, которые помнят гиперинфляцию 90-х, относятся к повышению сегодняшних цен более спокойно. А часть населения от СВО вообще выиграла, это не только выплаты по контрактам, но и сфера ВПК, ведь повышение зарплаты в провинции на 15–20 тыс. руб. – это огромное подспорье. Макаркин подтвердил, что сейчас люди стали делиться «на недовольных СВО и выигравших от спецоперации: на городскую интеллигенцию, чувствующую политические ограничения и ностальгирующую по нулевым годам, и тех, кто служит или сам, или имеет таких родственников». Однако, полагает он, ни одна из этих групп не хочет сейчас аналогий с Великой Отечественной войной: «Парадигму «вставай, страна огромная» еще можно было провести весной 2022-го, сейчас уже поздно. Уже нет таких ярких эмоций. Люди привыкли, адаптировались, у них нет желания резко менять свою жизнь».
