Екатерина Трифонова
От голословных заявлений свидетелей следствия удается отбиться уже в кассационных инстанциях. Фото со страницы Второго кассационного суда общей юрисдикции в «ВКонтакте»
Использование в судах показаний таких свидетелей, которые не могут указать на источник своей осведомленности, продолжается. Адвокаты понимают, что это компенсация недоработок следствия, которое не может собрать убедительных доказательств. Но по-прежнему удивляются подневольности судей, закрывающих глаза на буквально голословные заявления, которые раз за разом ложатся в основу обвинительных приговоров.
«НГ» обнаружила подборку судебных кейсов с использованием «неосведомленных» свидетелей в Telegram-канале «Уголовка на практике». Это значительный пласт дел, которые в лучшем случае исправляются лишь на стадии кассации. Потому что не только следователь строит обвинение на таких показаниях, но и прокурор направляет его в этом виде в суд.
А тот, вопреки закону и разъяснениям высших инстанций, признает неподтвержденные слова достаточными доказательствами.
Как рассказал «НГ» создатель этого интернет-ресурса – адвокат адвокатского бюро «Феоктистов и партнеры» Дмитрий Данилов, данный пост он сделал после участия в заседании одного из судов: «Мы с коллегой допрашивали гражданина, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, который изобличал нашу подзащитную на стадии предварительного следствия. По ходатайству гособвинителя были оглашены эти его показания. В них не было указано, откуда этому лицу известно о деяниях нашего доверителя. Когда мы его об этом спросили, он ответил прямо: «Не могу пояснить. Это мое мнение и предположение». Однако после этого председательствующая стала подводить допрашиваемого к тому, чтобы он подтвердил достоверность своих показаний, пояснил адвокат. Данилов стал анализировать практику и увидел, что судьи часто игнорируют прямое требование закона, тем самым, по его мнению, «восполняя недостатки, допущенные органом следствия, а нередко и игнорируют их».
Все это, видимо, говорит о том, что суды не видят за собой субъектности, а также своей возможности объективно реагировать на дела «сомнительного качества», как минимум возвращать их прокурору. Как напомнил «НГ» Данилов, многие судейские, когда начинаешь с ними говорить о низком уровне качества рассмотрения дел по существу, пеняют на высокую загруженность и количество материалов. Однако, по его словам, «если суды будут не потакать следствию, а честно и открыто указывать на недостатки и ошибки, то и объем дел окажется значительно меньше». Что же касается свидетелей, выступающих с такими показаниями, то, как правило, ими становятся лица, заключившие досудебное соглашение о сотрудничестве: «Желая получить условное осуждение, они часто готовы дать любые удобные следствию показания».
Советник Федеральной палаты адвокатов РФ Нвер Гаспарян напомнил «НГ», что в соответствии с ч. 2 п. 2 ст. 75 УПК к недопустимым доказательствам относятся показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности. Несмотря на имеющиеся запреты, использование таких показаний встречается в судах. Причин тому несколько, считает Гаспарян, – это и недостаточная активность стороны защиты, когда та не заявляет об исключении недопустимого доказательства, и обвинительный уклон собственного усмотрения судей.
Адвокат адвокатского бюро «БВМП» Ярослав Земсков подтвердил, что такие «свидетели», как правило, появляются в уголовных делах, если есть трудности с доказыванием вины, а сама доказательная база носит противоречивый характер. Выявление «неосведомленных» не представляет проблем для адвоката, сложности возникают тогда, когда позиция защиты сталкивается с позицией суда, который оценивает показания проблемного свидетеля в совокупности со всеми доказательствами по делу. Дальше все сведения сливаются в общей массе и оказываются в приговоре: «И дальше, по процессуальной цепочке, доходят до вышестоящих инстанций в рамках обжалования приговора и судебных постановлений». По словам Земскова, речь идет о проблеме чисто субъективного отношения к доказыванию как таковому. Оно строится по принципу «если прокурор подписывает дело в суд, а судья выносит обвинительный приговор, то можно и дальше так поступать».
Проблема кроется именно в судебной системе в целом, подтвердил «НГ» партнер коллегии адвокатов «Залесов, Тимофеев, Гусев и партнеры» Антон Гусев. Не исключил он и того, что конкретные судьи опасаются конфликта с правоохранителями: например, в случае переназначения или при переводе в вышестоящую инстанцию они могут предоставить сведения о якобы имеющихся место сведениях, компрометирующих судью. А составы судов в основном и формируются из бывших правоохранителей и сотрудников аппаратов судов. «Мы сталкивались с данной проблематикой, когда, к примеру, сотрудник отказывается назвать источник осведомленности из-за секретности данных. Но суд сначала отказывается закрывать судебное заседание, чтобы выяснить источник осведомленности, а потом все равно использует показания такого сотрудника в обвинительном приговоре. Аналогично и с ответами различных госорганов, подтверждающих обвинение, но не раскрывающих источников сведений. И суды систематически отказывают в допросе лиц, подписавших такие ответы», – заметил Гусев.
Юрист Criminal Defense Firm Екатерина Харченко пояснила «НГ», что обращение к подобным свидетелям – это удобный способ закрыть огрехи предъявленного обвинения. «Свидетель, неспособный указать на источник своей осведомленности, позволяет дополнить уголовное дело любыми выгодными фактами в порядке, который внешне не будет нарушать положения уголовно-процессуального закона», – подчеркнула она. И подтвердила, что особенно остро данная проблема встает в показаниях оперативных сотрудников, которые предоставляют непроверяемые данные об источниках своей осведомленности о преступной деятельности обвиняемого. Признание таких показаний допустимым доказательством, среди прочего, ведет к нарушению прав обвиняемого, поскольку существенно повышается риск его привлечения к уголовной ответственности на основании провокации преступления.
Как подтвердил «НГ» партнер адвокатского бюро «Интеллектуальный капитал» Дмитрий Ульянов, зачастую, в отсутствии достаточной доказательственной базы и прямых доказательств по уголовному делу, органы следствия не чураются и таких «доказательств». С чем, «невзирая на позицию защиты и требования об их исключении как недопустимых, временами соглашаются и суды, смешивая такие показания в обвинительном приговоре с другими и получая как бы идеальную совокупность всех доказательств вины». На практике имеют место случаи, когда у свидетеля по делу, а точнее – у следователя скорее всего, настолько разыгрывается фантазия, что допрошенный свидетель, не являвшийся очевидцем, в своих показаниях освещает события красочнее, чем даже потерпевший. При этом в качестве источника своей осведомленности и для чистоты дела такой «свидетель» ссылается не на слухи. Он называет, к примеру, какое-то конкретное лицо, допросить которое в последующем не представится возможным из-за болезни, выезда за рубеж и пр.. И это позволяет следствию включить такое ущербное, но имеющееся в деле, доказательство в обвинительное заключение.
Управляющий партнер юридической компании «Альтависта» Владимир Воронин считает, что следователи относятся к сбору доказательств крайне некачественно. При этом большинство из них не следит ни за судебной практикой, ни за требованиями высших судов. «Равнодушие к судьбе конкретного человека и нежелание овладевать профессиональными навыками делают свое дело: в суды вновь и вновь направляются уголовные дела, в которых содержатся протоколы допросов «неосведомленных» свидетелей. И все это при молчаливом согласии руководителей следственных органов и надзирающих прокуроров», – подчеркнул он. И заметил, что суды первой инстанции нередко принимают такие показания в качестве доказательств, несмотря на ходатайства защитников, что, мол, указывает на существенное ослабление судебной власти. Позиция судов, связанная с готовностью согласиться с любым мнением стороны обвинения, по его мнению, явно нарушает принцип состязательности сторон. И, в свою очередь, порождает большое число приговоров, основанных на недопустимых доказательствах, несмотря на все законодательные запреты использовать такие доказательства и наличие богатой судебной практики по данному вопросу.
