Екатерина Трифонова
Прозрачный бокс дополнительно изолирует подсудимого от других участников процесса. Фото агентства «Москва»
Правозащитники сообщили «НГ», что пока не найдено решений по проблемам слабослышащих людей в СИЗО, которые оказываются там в двойной изоляции. А на судебных заседаниях, находясь в «аквариумах», они с трудом разбирают жесты сурдопереводчиков. Таким гражданам становится почти невозможным защищать свои права в среде, которая явно не приспособлена к инвалидам, а те – наоборот, к ней. При этом пока остаются безуспешными попытки ввести законодательный запрет на аресты и глухих, и слепых.
Общественники констатируют полное отсутствие условий для содержания слабослышащих граждан в местах лишения свободы в соответствии с нормативами. В Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Москвы обратили внимание, например, на проблему сурдопереводов. На судебных заседаниях глухих сажают в прозрачные боксы – пресловутые «аквариумы», из которых они с трудом различают трансляцию слов обвинителя, свидетелей и судьи. А раз они не видят всех жестов, то, значит, и не понимают в полной мере сути происходящего. В СИЗО у них также возникает много сложностей.
Понятно, что слабослышащие граждане не способны к нормальной коммуникации как с другими арестантами, так и с работниками уголовно-исполнительной системы. Но если с сокамерниками и правозащитниками еще можно общаться письменно, то сотрудникам ФСИН запрещено брать от спецконтингента любые записки. Так что глухие обвиняемые лишены возможности, к примеру, попросить о помощи. Ранее в Минюсте обещали скорректировать перечень заболеваний, которые могут считаться препятствием для отправки под стражу, с 86 до 143. Как выяснила «НГ», правозащитники просили включить в список диагнозы, связанные с глухотой и слепотой, но пока их предложений чиновники не услышали и не увидели. Вместо этого инвалиды по слуху получили буквально издевательскую поблажку: следователи могут давать им больше разрешений на телефонные звонки.
Как пояснила «НГ» член ОНК Москвы Мария Ботова, при ее общении с глухими арестантами многие из них говорили, что тюремные условия совсем не адаптированы под их нужды. «Власти прикладывают большие усилия для создания комфортной среды инвалидам по слуху или зрению, да и вообще – всем людям с ограниченными возможностями, но это на воле, а вот в местах лишения свободы для них же не делается абсолютно ничего», – подчеркнула правозащитница. Тем более что, по ее мнению, вообще непонятно, для чего нужно заключать под стражу глухих, особенно по каким-нибудь экономическим статьям. Тем самым сильно усложняя им жизнь и еще сильнее подрывая их здоровье. Однако, заметила Ботова, раз уже избирается такая мера пресечения, то государство должно создавать для ее отбывания минимально пригодные условия.
«Глухим разрешили звонки, что выглядит скорее издевательством, чем проявлением гуманизма. Тогда будьте добры обеспечить их видеосвязью, но в СИЗО говорят, что на это нет такой технической возможности», – сообщила она. Также Ботова заметила, что глухие в столичных изоляторах – это люди в основном из других регионов, а значит, их родственникам часто ездить на свидания затруднительно. Но более серьезная проблема, подтвердила она, связана с сурдопереводчиками, например, для общения с адвокатами. Слабослышащие вынуждены сами искать нужных специалистов и оплачивать их из своего кармана. Между тем, скажем, для мигрантов-нарушителей переводчики на родной язык предоставляются за счет госбюджета. Но дело еще и в том, что в судах глухих встречают другие сурдопереводчики, которых они не всегда могут понять, даже если хорошо их видят. Как оказалось, в языке глухонемых нет унифицированных жестов для сферы судопроизводства. Это значит, что некоторые слова теоретически придется показывать по букве, однако это если судья выделит для того время.
Нет сомнений, настаивает Ботова, что в первую очередь необходимо избирать более гуманные меры пресечения для глухих, к примеру, подозреваемых в совершении ненасильственных преступлений. Но если этого никак не получается, то надо хотя бы адаптировать места принудительного содержания для того, чтобы и глухие, и другие люди с инвалидностью могли там содержатся. Это достаточно элементарные вещи: телевизор с субтитрами, возможность видеозвонков, хотя бы один штатный переводчик в управлении ФСИН. «С сотрудниками разговаривали, в целом возражений у них нет. Однако изменений в системе пока незаметно, хотя на своем уровне руководители учреждений идут навстречу, стараются помочь, насколько это возможно», – сказала «НГ» Ботова.
Адвокат Нарине Айрапетян напомнила «НГ», что во многих СИЗО страны не создано нормальных условий для содержания и здоровых людей, что уже тогда говорить об инвалидах либо лиц, имеющих некие ограничения по здоровью. Хотя на законодательном уровне систематически предпринимаются различные корректировки, чтобы привести ситуацию в СИЗО в соответствие с теми или иными нормативами, но на практике условия пребывания там так и оставляют желать лучшего. И если раньше были весьма действенными соответствующие жалобы в Европейский суд по правам человека, то сейчас их нет. А между тем количество исков по поводу условий в СИЗО подтверждает проблемность рассматриваемой темы. Хотя инвалиды, заметила Айрапетян, имеют некоторые преимущества по сравнению с остальными арестантами, но на самом деле это лишь компенсация их физических ограничений – например, более мягкий режим, право на дополнительные посылки и др.
Как, в свою очередь, напомнил юрист адвокатского бюро «Мушаилов, Узденский, Рыбаков и партнеры» Максим Окшин, поддержание социальных связей у арестантов или заключенных считается значимой ценностью. Всем тем, кто находится в СИЗО, подобную возможность и так сильно ограничивают. Но особое внимание администрации учреждений должны уделять лицам с физическими особенностями. И он заметил, что содержанию инвалидов в СИЗО посвящена отдельная глава правил внутреннего распорядка, которые утверждены приказом Минюста от 4 июля 2022 года № 110. Однако «не всегда администрация способна их обеспечить», причины чего часто связаны с отсутствием необходимого финансирования и значительным некомплектом личного состава в отдельных учреждениях. «Безусловно, не исключен и фактор попустительства должностных лиц, хотя ни отпуск цензора, ни иные обстоятельства не должны ограничивать лиц, содержащихся в СИЗО, а тем более инвалидов, в их праве на переписку», – подчеркнул Окшин.
