Екатерина Трифонова
Большинство заключенных после освобождения нуждаются в трудовом и бытовом устройстве. Фото PhotoXPress.ru
Со следующего года в России заработает постпенитенциарная пробация, которая будет применяться к гражданам, освободившимся из мест лишения свободы. По всей стране должны заработать специальные центры адаптации бывших зэков к свободной жизни, причем к их созданию решено привлечь некоммерческие организации (НКО). Однако, по словам экспертов, профильные НКО есть далеко не в каждом регионе, а многие действующие организации страдают от нехватки финансирования. А некоторые работники уголовно-исполнительной системы открыто заявляют, что не планируют заниматься нуждами спецконтингента.
Минюст РФ накануне опубликовал проект правил работы центров пробации, которые будут оказывать поддержку бывшим заключенным.
В центрах освободившимся гражданам смогут оказать психологическую или правовую помощь, посодействовать в решении вопроса с жильем и трудоустройством. Ведь зачастую бывшие заключенные оказываются без жилья и средств к существованию, а выходя на свободу, они получают 850 руб. подъемных и билет до дома. Большинству бывших сидельцев требуется социальное сопровождение. Согласно опубликованному документу, создавать такие центры смогут некоммерческие организации, в том числе религиозные.
Напомним, закон о системе ресоциализации заключенных под надзором правоохранителей уже принят, но он вступает в силу в два этапа: на первом, с января 2024 года, началось переформатирование органов, отвечающих за надзор за бывшими осужденными. А с 2025 года должна заработать постпенитенциарная функция системы. По расчетам властей, ежегодно пробационная служба будет охватывать порядка 50 тыс. осужденных, которым обещают помочь встать на путь исправления. К июлю, по данным Минюста, более 12 тыс. заключенных пожелали воспользоваться институтом пробации.
Общественники, наблюдающие реализацию закона на местах, обнаружили сложности. По словам члена президентского Совета по правам человека (СПЧ) Александра Брода, за год он посетил около 10 регионов, где знакомился с реализацией Федерального закона «О пробации в РФ». По словам эксперта, начальники региональных управлений ФСИН бодро рапортовали о договорах, заключенных с органами исполнительной власти, юристами, медиками и работодателями, приводили данные о тех, кого проконсультировали, трудоустроили, обучили. Ему встречались и единичные случаи, когда «услуги казались формальными». Но в одном из регионов сотрудник пенитенциарной системы заявил, что ФСИН – «не благотворительная служба» и ее сотрудники не должны «выполнять все прихоти преступного элемента». Как заметил Брод, исполнение закона, которого ждали правозащитники, запущено. Палочкой-выручалочкой стало то, что в прошлые годы в нескольких регионах успешно проявили себя профильные НКО, которые, по сути, пробацией уже занимались – консультировали, работали с алкозависимыми и наркозависимыми, находили людям работу.
Сейчас, подчеркнул собеседник «НГ», возникают вопросы, связанные с критериями эффективности пробации, с системой общественного контроля за ходом пробации. Инструменты такого контроля пока не проработаны. С нового года стартует очередной этап выполнения закона, и неясно, будет ли выделено достаточное финансирование. На какой базе будут созданы центры пробации? Уже сейчас эксперты и правозащитники считают, что такой базой могут стать НКО, успешно работающие в этой сфере, в том же Красноярском крае, Татарстане, Ростовской области, Москве. Но такие НКО есть не в каждом регионе.
«Есть, конечно, Фонд президентских грантов, но там заявку могут одобрить, а через год удача может и не улыбнуться. Говорить об устойчивом финансировании профильных НКО пока рано», – говорит Брод. Он считает, что Минюст, ФСИН и общественники должны обсудить ход выполнения закона по итогам года, заслушать регионы, понять слабые места. Хорошо бы, мол, провести и анонимное тестирование самих участников пробации.
Правозащитники настаивали, что нужны некие службы, которые готовили бы осужденных к жизни на свободе, поскольку эффективность уголовной политики определяется не только репрессиями, но и «качеством реабилитации личности преступника». Однако есть опасения, что пробация в варианте Минюста приведет лишь к ужесточению контроля. Как отметил «НГ» бывший судья в отставке Сергей Пашин, институт пробации успешно действует во многих странах мира, но в РФ положения о создании новой системы ничего общего с помощью людям не имеют. Наши законотворцы заимствуют из зарубежного опыта лишь правовые тексты, но не их дух, говорит эксперт. Вот и в норме о пробации акцент сделан не на правах граждан, а на возможностях силовых структур по надзору, проверкам и т.д. А у тех есть установки – «тащить и не пущать».
Таким образом, эта затея может оказаться очередным рычагом давления и контроля, который можно будет использовать еще и после освобождения человека из мест заключения. Ведь чиновник, отвечающий за осужденного, «в любой момент может инициировать его возвращение на нары», – подчеркнул собеседник «НГ», например, если экс-заключенного трудоустроили, а он уволился из-за крохотной зарплаты. Только на этом основании сотрудник уголовно-исполнительной инспекции может дать заключение, что человек не исправился, а значит, на казенной баланде ему лучше. При этом человеку могут предложить «лучшую» альтернативу – подписать контракт и уйти на СВО. «А если он заартачится, его после пятиминутного слушания в суде направляют обратно в колонию, где уже точно спуску не дадут», – говорит Пашин. Что же касается гражданских организаций, которые будут участвовать в судьбе бывших заключенных, Пашин припомнил опыт общественно-наблюдательных комиссий, которые в итоге стали состоять из экс-силовиков, склонных учитывать только интересы власти. Если центры пробации захотят получать деньги из бюджета, им придется сперва заинтересовать тех, кто будет поставлять им «клиентуру». «Поскольку сейчас с гражданским обществом у нас все плохо, скорее всего это будет еще одна подпорка к системе ФСИН», – подытожил судья в отставке.