Екатерина Трифонова
Верховный суд подтолкнул провинившихся сидельцев к «чистосердечному». Фото с сайта www.vsrf.ru
Верховный суд (ВС) обязал заключенных давать письменные объяснения по нарушению режима в колонии или тюрьме. В случае отказа им грозит дисциплинарная ответственность. Таким образом, говорят юристы, ВС поставил внутренние правила исправительных учреждений выше конституционного права не свидетельствовать против себя.
Заключенный исправительной колонии в Стерлитамаке попытался оспорить в ВС пункт 10.4 Правил внутреннего распорядка (ПВР) исправительных учреждений, обязующий обитателей таких мест давать письменные объяснения обстоятельств совершенных ими нарушений режима пребывания. В конкретном деле осужденный, несмотря на требования администрации колонии, отказался указать причины своего проступка – почему он находился на осмотре в сланцах.
Ведь подача такой объяснительной, уверен он, означало бы признание вины. «Ее прикрепят к делу в качестве такого признания, и я должен, по сути, оговаривать себя», – отмечается в иске, там же напоминается о закрепленном в российской Конституции праве каждого не свидетельствовать против себя самого.
Заявитель настаивал на корректировке данных правил, чтобы «исключить двойственное толкование и пресечь злоупотребления». Ведь в случае отказа сотрудники колонии чаще всего угрожают дополнительным дисциплинарным взысканием. А это чревато попаданием в карцер и плохой характеристикой в деле. Однако ВС не усмотрел в нынешних требованиях нарушений конституционных прав, лишь подтвердив, что отбывающие наказание в исправительных колониях «не вправе отказаться от дачи объяснений». По мнению вышестоящей инстанции, дача объяснительных является не формой признания вины, а «формой реализации осужденным права каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом».
Как рассказал «НГ» управляющий партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Алексей Добрынин, в настоящее время действительно наблюдается тенденция роста подобных случаев. Принятое ВС решение не привнесло осужденным ожидаемых гарантий, что дача ими письменных объяснений не повлечет за собой негативных последствий. Оно, наоборот, является «наглядным подтверждением того, что суд не только не разрешил, а, наоборот, обострил накопленное годами возмущение отбывающих наказание лиц».
Как заметил Добрынин, судя по практике, хранящиеся в личном деле письменные объяснения осужденного за весь период отбывания наказания могут расцениваться администрацией в качестве негативно характеризующих данных. И использоваться ими же при рассмотрении вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного, что существенно увеличит шансы на отказ от его предоставления. «Несомненно, обязанность давать письменные объяснения по фактам нарушения порядка отбывания наказания утратила в настоящее время свою актуальность и требует введения других мер защиты осужденных, например, связанных с повышением уровня и качества условий их содержания», – констатировал собеседник «НГ».
По словам адвоката, управляющего партнера «Альтависта» Владимира Воронина, на самом деле ст. 51 Конституции РФ (дающая право не свидетельствовать против себя) толкуется расширительно. Эта статья может применяться не только к показаниям и объяснениям, которые даются обычными гражданами в рамках административного и уголовного судопроизводства, но и «к любым другим показаниям, в том числе – к объяснениям, которые даются осужденными при отбывании наказаний в рамках уголовно-исполнительного закона».
Как рассказал эксперт, отказ от дачи объяснений ранее не сопровождался репрессивными в массовом порядке мерами со стороны администрации исправительного учреждения. Единичные же случаи применения дисциплинарных мер воздействия за подобные отказы, как правило, признавались незаконными судами и надзирающими прокурорами. Дело в том, что уголовно-исполнительное законодательство не дает четкой дефиниции для вышеуказанного деяния, поэтому, как правило, оно квалифицируется как «неповиновение законным требованиям администрации исправительного учреждения».
Ввиду же отсутствия массовости таких наказаний стойкая практика их применений не сложилась. Поэтому «мы и видим применения самых разных мер воздействия за один и тот же проступок», заметил Воронин. Сам он уверен, что решение ВС РФ существенно противоречит основополагающему конституционному принципу, дающему право гражданину не давать показания против самого себя, в том числе – в качестве способа защиты против произвола сотрудников ФСИН. Особенно с учетом того, что письменное объяснение обычно пишется под диктовку или под контролем сотрудника ФСИН, что «препятствует объективному выражению осужденным своего мнения о действиях сотрудников ИУ».
Эксперт обратил внимание и на правоприменительную практику рассмотрения судом жалоб осужденных на дисциплинарные взыскания: если в личном деле имеется объяснение, в котором осужденный признал факт совершения им проступка, то его «последующие уверения в суде о невиновности и вынужденном характере таких признательных пояснений, как правило, в расчет не принимаются».
«При наличии признательного объяснения и рапорта сотрудника ФСИН о совершении дисциплинарного проступка вина осужденного, как правило, считается доказанной», – подчеркнул собеседник «НГ», именно это, уверен он, и связано с многочисленными отказами осужденных дать письменные объяснения. По словам Воронина, с легкой судейской руки это неотъемлемое право преобразовано в обязанность осужденного давать объяснения под угрозой применения мер дисциплинарного взыскания.
Таким образом, осужденный будет вынужден оговорить себя, не имея возможности доказать потом суду вынужденность этих показаний. Либо же в случае отказа от дачи объяснения он будет повторно привлечен к дисциплинарной ответственности за неповиновение законным требованиям сотрудника администрации ИУ и подвергнут дополнительному наказанию.
А вот выход из сложившейся ситуации адвокат видит в обязательной видеофиксации допущенных нарушений установленного порядка отбывания наказания, а также полной ревизии внутренних организационных документов системы ФСИН, регламентирующих такие нарушения. «Целесообразно было бы исключить из числа таких нарушений незначительные проступки, например нарушение формы одежды в виде незатегнутой пуговицы и т.п. И на законодательном уровне признать такие объяснения осужденных, данные без участия адвоката, недопустимыми доказательствами в суде», – подытожил собеседник «НГ».
