Екатерина Трифонова
Высшая инстанция опять растолковала прописные истины нижестоящим судам. Фото Reuters
Оглашать показания не явившихся на судебные заседания свидетелей без согласия сторон нельзя, указал Верховный суд (ВС) РФ. И если подсудимому не было позволено оспорить данные, предоставленные следствию, то и ссылаться на них в приговоре недопустимо. Эксперты напомнили, что такая позиция уже неоднократно высказывалась, но на местах ее игнорируют, показания свидетелей обвинения имеют силу вопреки возражениям защиты. При этом ВС так и не воспользовался правом законодательной инициативы, чтобы прекратить любые своевольные трактовки.
Президиум ВС утвердил первый в этом году обзор судебной практики, в котором заявлены 39 правовых позиций высшей судебной инстанции. Десять из них касаются уголовных дел, например один из пунктов разбирает порядок оглашения показаний свидетелей, которые не явились в суд.
ВС напомнил нижестоящим инстанциям, что те не имеют права узаконить подобные материалы без согласия всех сторон и вообще ссылаться в приговоре на такие доказательства. Если, конечно, подсудимому и его защитнику не была предоставлена возможность оспорить эти показания, к примеру, на очной ставке. По словам экспертов, опрошенных «НГ», проблема, затронутая в обзоре ВС, важна и актуальна, однако сам суд так и не сформулировал какой-либо новой позиции. Все высказанные правовые основания известны еще с 2016 года, однако чаще всего суды на местах их игнорируют. Хотя в Уголовно-процессуальном кодексе (УПК) есть ст. 281, согласно которой письменные показания неявившихся свидетелей допускаются лишь с обоюдного согласия сторон.
Адвокат адвокатского бюро ZKS и адвокатской палаты Москвы Алексей Лямин заметил, что без согласия защиты огласить подобные показания можно только в том случае, если в ходе расследования подсудимому была предоставлена возможность «оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами». Однако о том, что это за способы, разные суды объясняют по-разному. И попытка внести ясность в данный вопрос, напомнил Лямин, была предпринята еще в 2016-м в п. 4 постановления пленума ВС. Там разъяснялось, что одним из способов может выступать очная ставка с не явившимся по вызову суда свидетелем. «Но какие-то суды исходят из строгой позиции, что нужно провести именно очную ставку, а другие – из того, что имеются и иные способы оспорить показания свидетеля», – подчеркнул эксперт и заметил, что без злоупотреблений тут не обходится. Например, если сторона обвинения понимает, что показания свидетеля не совсем соответствуют действительности, то в ее интересах будет добиться, чтобы свидетель в суд не приходил. «Учитывая, что и привод свидетеля можно произвести также формально, объяснив, что «дверь никто не открыл», на практике нередка ситуация, когда защита просто не может допросить ключевого свидетеля обвинения», – заявил «НГ» Лямин. Показания, написанные в кабинете следователя, тогда становятся самостоятельными доказательствами, которые буквально от начала до конца могут быть положены в основу обвинительного приговора», – пояснил эксперт. И он считает, что в УПК должны появиться поправки, прямо предусматривающие, что оглашение письменных показаний свидетеля возможно, только если обвиняемый имел возможность задать ему вопросы и высказать возражения – и без каких-либо «иных способов».
Адвокат коллегии адвокатов Pen & Paper Алена Гришкова напомнила «НГ», что «показания, данные свидетелем в судебном заседании, в большинстве случаев значительно отличаются от показаний, изложенных в протоколе, являясь более правдивыми». А сейчас «суд получает возможность использовать в приговоре «нужные» показания, ссылаясь на то, что свидетель в ходе предварительного следствия лучше помнил обстоятельства дела». И тогда роль прокурора в ходе допроса свидетеля сводится к тому, чтобы задать два-три вопроса и зачитать протокол допроса. При этом Гришкова уверена, что изменения в законе не приведут к улучшениям без изменений правоприменительной практики. Например, с того, что «следователей начнут привлекать к ответственности за фальсификацию доказательств, а свидетелей – за дачу заведомо ложных показаний».
Как говорит адвокат Александр Караваев, позицию ВС можно только приветствовать хотя бы потому, что «в противном случае была бы дальнейшая формализация уголовного процесса, его переход в письменную форму, когда все зависит не от суда, а от того, как изначально составлено обвинительное заключение». А адвокат коллегии адвокатов «Свердловская областная гильдия адвокатов» Илья Бурков настаивает: ВС воспроизводит истину, которая уже заложена в УПК. ВС в данном случае «хотя и вынужденно, но делает свою работу по формированию указаний для нижестоящих судов, вновь напоминая нормы УПК по обеспечению права подозреваемых и обвиняемых на защиту».
По словам советника Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Евгения Рубинштейна, то правовое основание, которое использовал ВС, действительно известно с 2016 года, когда оно и было включено в УПК. Затем пленум ВС в том же 2016-м и Конституционный суд (КС) РФ в 2017-м, а далее – неоднократно рассматривали данное правовое положение. Однако до сих пор суды первой и апелляционной инстанции допускают оглашение показаний при отсутствии у обвиняемого возможности оспорить их на предыдущих стадиях судопроизводства. Исходя из этих многочисленных разъяснений ВС и КС, для правильного решения о возможности огласить письменные показания необходимо выяснять множество обстоятельств помимо неявки свидетеля. «Следует признать, что многочисленность факторов, влияющих на вывод о законности оглашения показаний неявившегося свидетеля или потерпевшего, до сих пор составляет трудность для принятия соответствующих решений», – констатировал Рубинштейн. И в этом причина злоупотреблений с оглашением письменных показаний. «Анализ судебной практики свидетельствует об отсутствии стабильности в разрешении данного вопроса, что приводит к явной неопределенности. В этом контексте приведенный в рассматриваемом обзоре пример может стать дополнительным аргументом в пользу запрета оглашения показаний свидетелей. Но если смотреть на этот вопрос комплексно, то настало время вернуться к его анализу на уровне широкого обобщения и дачи дополнительных разъяснений», – подытожил представитель ФПА.
