Екатерина Трифонова
От гуманизации уголовного закона отворачивается и сам Верховный суд РФ. Фото Reuters
Верховный суд (ВС) России вынес определение, которое сужает возможность применять ст. 76.2 Уголовного кодекса (УК) РФ о замене реального срока на судебный штраф. Высшая инстанция усомнилась в том институте, который доселе сама и продвигала, то есть занялась как бы пересмотром наследия бывшего главы ВС Вячеслава Лебедева. Эксперты «НГ» пояснили, что указание ВС по конкретному делу лишь подтверждает практику неуклонного сокращения числа решений о таких штрафах. Они были элементом гуманизации правосудия, но, похоже, эта тенденция себя почти исчерпала.
В конкретном деле речь шла об обвинении в несоблюдении правил трудовой безопасности, что привело к смерти человека. Суд первой инстанции прекратил уголовное преследование виновного в этом бизнесмена, ограничившись судебным штрафом.
Потому что он в полном объеме загладил причиненный материальный и моральный ущерб, выплатив родственникам 1,1 млн руб., а те, в свою очередь, отказались от претензий.
Кроме того, предприниматель добровольно прекратил свою деятельность в строительной сфере и еще оказал помощь благотворительному фонду. То есть выполнил всю совокупность предварительных условий, которые позволяют заменить посадку штрафом, недаром данное постановление низового суда устояло в апелляции и кассации. Но ВС посчитал, что все эти суды формально подошли к делу. Ведь любые позитивные действия, включая материальную помощь родственникам погибшего, «никак не снизили и не могли снизить общественную опасность содеянного». Причем отсутствие претензий у вдовы или ее субъективное мнение о полном возмещении вреда «не могут быть единственным подтверждением такого снижения степени общественной опасности преступления».
Таким образом, позиция ВС теперь в том, что возможное освобождение лица от ответственности с назначением ему судебного штрафа связана с совершением им не каких угодно социально одобряемых действий, а лишь тех, в результате которых причиненный преступлением вред объективно заглажен. По мнению зампредседателя московской коллегии адвокатов «Центрюрсервис» Ильи Прокофьева, выводы, изложенные в определении ВС, скорее «выходят за рамки сложившейся судебной практики», так что они «немного непонятные». Он напомнил, что институт судебного штрафа «довольно неплохо себя зарекомендовал», он широко применяется судами, и практика в общем и целом складывается достаточно единообразная. Поэтому в какой-либо корректировке сама норма УК не нуждается. Так что указанное определение ВС Прокофьев счел «творческой и профессиональной попыткой» судебной коллегии, которая рассматривала дело, поглядеть на этот институт «с какой-то другой стороны».
Адвокат Овагим Арутюнян напомнил, что у преступления, предусмотренного ст. 216 УК, есть два объекта посягательства. Первый и основной – это общественная безопасность, дополнительный – жизнь и здоровье человека. Для прекращения уголовного дела необходимо загладить вред и возместить ущерб обоим объектам, что, как следует из материалов конкретного дела, обвиняемый и выполнил. И прочие претензии ВС тоже не выглядят основанными на требованиях закона, настаивает он. Например, уголовно-процессуальное законодательство предусматривает, что в случае смерти человека следователь или суд привлекают в качестве потерпевшего кого-то из близких родственников погибшего, которые наделяются правами потерпевшего. «И в ст. 25.1 УПК нет указаний, что институт судебного штрафа не применяется по делам, где вред причинен двум объектам преступления, как нет указаний и на то, что он не применяется по делам, где возможно назначение какого-либо дополнительного вида наказания», – усомнился в доводах ВС Арутюнян.
Управляющий партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Алексей Добрынин полагает, что этим своим решением ВС именно продолжает сужать возможности для использования судебного штрафа, поскольку и раньше высказывалась подобная позиция по тем категориям дел, в которых последствием преступления была смерть человека. В решениях по конкретным делам в течение нескольких последних лет ВС действительно указывает, что во всех таких случаях объект – это общественные отношения, гарантирующие неприкосновенность жизни человека. И что невозможно установить, каким образом одна только денежная компенсация снижает именно эту общественную опасность. И в целом, заметил Добрынин, сфера применения судебного штрафа существенно сокращается. Если ранее им прекращались уголовные дела о коррупции и наркотиках, то сегодня это практически лишь те дела, где можно точно подсчитать материальный вред, – хищения, ряд экологических преступлений.
Советник Федеральной палаты адвокатов РФ Евгений Рубинштейн подтвердил, что в последнее время институт судебного штрафа подвергается существенным изменениям из-за новых подходов ВС: «Анализ судебной статистики свидетельствует о резком сокращении количества прекращенных уголовных дел по этому основанию и росту обвинительных приговоров по делам небольшой и средней тяжести». Рассматриваемый судебный акт является продолжением данной практики ВС. «Изначально заложенная инициатором внедрения этого института – самим ВС РФ идея о гуманизации уголовной политики, направленной на недопущение криминального клеймения лиц, впервые совершивших преступления небольшой или средней тяжести, исчерпала себя под воздействием правоохранительных органов», – заявил «НГ» Рубинштейн. Выхолащивание такой идеи привело к возврату прежней тенденции – росту числа судимостей среди этой категории лиц. Поэтому, видимо, настало время для пересмотра концептуальных основ этого института и приведения его в соответствие с уголовно-правовой политикой. В противном же случае, по словам Рубинштейна, «дуализм судебной практики и закона приведет к еще большей турбулентности в правоприменении».
