Дарья Гармоненко 
Иван Родин
Это тревожный сигнал, когда почти половина сторонников голосует не за кандидата своей партии.
Источник: ЦИПКР
Доклад Центра исследований политической культуры России (ЦИПКР) подтвердил факт бегства ядерного электората КПРФ по итогам выборов президента. При этом результат ее кандидата – это не столько следствие СВО, сколько продолжение долгого тренда. Число сторонников КПРФ сократилось почти во всех категориях населения. Возможно, и потому, что она преимущественно мужская партия. Этот избиратель оказался ненадежным, а женщинам левый уклон просто не нравится. Но ответить за кризис, очевидно, должно прежде всего руководство политструктуры.
В распоряжение «НГ» попала аналитическая работа ЦИПКР под названием «Трансформация электората КПРФ за период СВО и президентской кампании 2024 года».
Эта организация непосредственно связана с партией, она в интересах коммунистов занимается как социологией, так и интерпретацией полученных результатов. В документе проведено измерение электорального периода с 2022-го по 2024-й.
Если кратко, то от КПРФ практически полностью ушла молодежь, как и в прежние времена за партию голосуют ностальгирующие по СССР пенсионеры. В итоге партия потеряла треть своих избирателей по сравнению с выборами Госдумы 2021 года. И выводом доклада становится четкий диагноз: меньше чем за три года произошли сначала размывание, потом старение, а затем и резкая потеря ядерного партийного электората.
Но, конечно, любопытны и предпосылки, которые позволяют прийти к подобному выводу. Например, подтверждается, что в результате президентских выборов произошла заметная трансформация круга сторонников КПРФ, в ходе данной кампании уровень поддержки партии сократился на треть – с 14% (2023 год) до 9%. При этом у КПРФ зафиксированы проблемы с мобилизацией потенциальных сторонников. Ранее, по сравнению с другими думскими партиями, у нее имелось больше тех, кто был готов прийти на участки в любом случае. Но на данный момент этот показатель равен основному рейтингу партии в 9%.
Есть и такой интересный момент доклада, как замер перетока голосов от партийных кандидатов к действующему президенту. Понятно, что у «Единой России» это 91%, а у «Справедливой России – За правду», которая не выдвинула кандидата, – 63%. Однако и у ЛДПР переток составил 63%, но КПРФ опередила с этим «Новых людей». 46% из избирателей партии голосовали за главного кандидата, тогда как у тех – всего 40%. То есть кандидата КПРФ поддержал лишь 31% потенциальных ее сторонников.
Еще более важны показатели потерь по различным категориям населения, которые как раз и доказывают кризисную трансформацию электората. Партия потеряла более трети пенсионеров, каждого четвертого работника производства, каждого пятого временного работающего, от нее ушли две трети самозанятых, треть безработных и домохозяек. Конечно, при этом КПРФ заручилась поддержкой учащихся, которая вроде бы выросла в два раза, однако их процент не выглядит высоким. При этом структура электората КПРФ по полу почти не изменилась, она все еще может считаться преимущественно мужской партией.
Сам же ЦИПКР считает критичным то, что «в возрастной структуре электората КПРФ с 2022 года уменьшилась поддержка среди молодежи и избирателей среднего работоспособного возраста до 45 лет, наблюдается четырехкратное падение рейтинга партии среди самых работоспособных избирателей возраста до 50 лет». Констатируется, что россияне предпенсионного и пенсионного возраста вновь составляют основное ядро электората, хотя после 2021 года доминантой была молодежь и лица среднего возраста. Рейтинг КПРФ среди возрастных категорий избирателей находится чуть выше среднего, но он сам по себе ниже прошлогоднего на треть. Кстати, наибольшую поддержку КПРФ продолжает находить среди россиян с неоконченным высшим и высшим образованием.
Интересен и тот факт, что, несмотря на всю партийную пропаганду, голосовать за КПРФ в воскресенье, то есть последний день выборов, пришло немного людей. Наиболее активен электорат был в пятницу – это 50% проголосовавших. «Ситуация с избирательным корпусом КПРФ вернулась к проблемному периоду 2004–2008 годов, когда произошло двукратное сокращение уровня поддержки с 25 до 12%. Но в 2011–2012 годах, а также в 2021 году удалось вернуть значительную часть утерянного электората и уровень поддержки возвратился к 20%. Сейчас еще более серьезная по масштабам задача вновь стоит перед партией», – говорится в завершении доклада ЦИПКР.
Гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин напомнил «НГ», что проблема КПРФ во многом в том, что она не меняется. Она называет себя оппозиционной партией, но все больше проявляет конформизм в общении с властью, что режет глаза избирателям. «Для партий важно демонстрировать и способность к изменениям. Появляются новые факторы политической борьбы, а старые схемы, лозунги и идеологемы зачастую выглядят нелепо в современном мире. Например, «фраза «Поиграли в капитализм и хватит!», которую выдвинула КПРФ на президентских выборах и на которую откликнулось чуть больше 4%». Мухин отметил, что обновление необязательно должно быть радикальным, достаточно поработать с содержанием и технологиями. Например, активизировать работу с «людьми труда», но во всю силу, «потому что если потихоньку, то это партию не спасет». По мнению эксперта, КПРФ нужно искать новые смыслы, новые лозунги и идеологемы: «Нужно переосмыслить и технологически переоформить старые программы и речи, искать новые выходы на электорат. И эксплуатировать ностальгию в принципе можно, но основная проблема, что они делают только это. Должен играть оркестр, а коммунисты дудят в одну дуду. Наряду с ностальгией должен быть образ будущего, нашего общего будущего».
«НГ» спросила мнение депутата Госдумы от КПРФ Дениса Парфенова о докладе ЦИПКР. «Это серьезный исследовательский аналитический центр, он публикует честные данные, которым можно доверять. Мы действительно фиксируем снижение электората по сравнению с парламентской кампанией. Отток наблюдается из числа городского протестного электората, избиратель либо перетек к другим, вроде «Новых людей», либо остался дома. А часть избирателей ушла к власти потому, что с ней есть общие идеологемы – это патернализм, патриотизм, советская ностальгия. Власть умело с ними работает», – подтвердил он. Но заявил, что все эти явления временные, можно вернуть обе части электората. Хотя бы потому, что на выборах, не связанных с президентом, политическая конкуренция вновь станет более острой. Что же касается общепротестной части электората, то у партии с ним всегда есть точки консолидации. Парфенов отметил, что у КПРФ есть три инструмента или способа по возвращению частей потерянного. Во-первых, это настройка протестной компоненты в работе партии, надо проводить депутатские встречи по местным проблемам в регионах, такой низовой запрос есть, это видно даже по столице. Во-вторых, всегда есть социальный протест, апеллирование к социальной несправедливости и неудачным решениям власти. Поэтому важна отработка этой тематики – рост цен, медицина, налоговая политика, «когда вместо сверхбогатых дополнительными налогами хотят обложить всех россиян». И, в-третьих, эксплуатация повестки трудовых отношений, например, КПРФ уже разработала новый Трудовой кодекс для защиты прав именно рабочих. Также партии и ее депутатам следует вести работу с предприятиями и их работниками, права которых ущемляются. Например, у КПРФ есть свои профсоюзные движения, которые надо просто активнее развивать.
Однако глава Политической экспертной группы Константин Калачев напомнил «НГ», что пришедшая в КПРФ в 2018-2021 годах молодежь – это как раз все больше общепротестный электорат: «Что потеряно, то потеряно. Нынешняя КПРФ вернуть его не может. Сегодня любая форма неугодной власти активности может быть причиной для репрессий. Нынешняя КПРФ выходить за красные линии не может и не хочет. Чем ей тогда привлечь протестников? Тем более, что в вопросах СВО их взгляды с Зюгановым не совпадут. Да и вообще левые идеи и ценности – это не про консерватизм, охранительство, про Уварова и Победоносцева. Можно, конечно, все время обращаться и к Сталину, но власть это делает куда эффективнее. Она уже эксплуатирует ностальгию и опирается на прошлое, так что коммунистам остается лишь периферия – люди предпенсионного и пенсионного возрастов». Поэтому, считает эксперт, минимализация КПРФ неизбежна, «она опоздала и со сменой лидера, и с перезапуском темы широкого участия в профсоюзном движении, и с защитой интересов человека труда, и сама сожгла мосты с общепротестным электоратом». Конечно, все левое движение в мире сегодня переживает кризис индентичности, но «КПРФ просто утратила идентичность как главная оппозиционная партия, в ней теперь больше правого, чем левого, консервативного, чем реформистского или, упаси бог, революционного». Впрочем, заметил Калачев, гипотетически перезагрузка этой партии еще возможна.Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин заметил «НГ», что по итогам президентских выборов ядерный электорат КПРФ практически снизился до проходного барьера на думских выборах. Потому что главный признак – это готовность проголосовать за партию при любой ситуации и в любых условиях. Так что электоральные изменения выглядят опасными для КПРФ. Эксперт напомнил, что прежняя сборка ее сторонников лишилась двух главных частей: лояльных к власти избирателей и протестного электората. Причем если последний уже и не вернуть, он либо уходит «во внутренюю эмиграцию», либо перетекает к другим силам, вроде «Новых людей», то лоялистскую часть попробовать вернуть еще можно. «Но проблема с патриотическим электоратом в том, что сейчас власть действует в русле его требований», – напомнил он.
Макаркин уверен, что главная беда КПРФ – это «зацикленность на повестке реваншизма и возвращения СССР, все остальные темы ушли на периферию, в том числе популярные лозунги о социальной справедливости». Иными словами, у КПРФ в первую очередь кризис повестки, а во вторую – кризис обновления. Здесь партия оказалась в цугцванге, какой ход ни сделай, можно все потерять. С одной стороны, лидер КПРФ не привлекает молодежь и даже людей среднего возраста, он остается авторитетом лишь для старшевозрастной группы электората. Но, с другой стороны, как и сама КПРФ, «Зюганов» – это уже бренд. Но, скажем, смена в этом бренде имени с сохранением фамилии не спасла бы партию, а ровно наоборот: избиратели могли быть недовольны «престолонаследием». «Так что и «Леонид Зюганов» – это не бренд, как и «Юрий Афонин», и «Дмитрий Новиков». При этом привлечение других молодых и ярких фигур могло бы вызвать недовольство. Либо у власти, потому что часть ярких с ней в контрах, либо у самой КПРФ, потому что многие из молодых являются оппонентами нынешнего руководства. Короче говоря, радикально обновиться КПРФ не сможет, да и не захочет», – заявил Макаркин. Но если что-то и может спасти КПРФ, то это все тот же бренд, а еще и нынешнее отсутствие конкурентов слева: эсэры заметно ослабли, за «Коммунистов России» голосуют в основном по ошибке. Поэтому единственный выход для КПРФ – это сосредоточенность на выборных кампаниях регионального уровня, активная работа по местной повестке, критика губернаторов и эксплуатация социальной тематики.
