Иван Родин
Вячеслав Володин распорядился собрать рабочую группу для модернизации законов. Фото с сайта Государственной думы РФ
Председатель Госдумы Вячеслав Володин сформировал группу под руководством зампреда Ирины Яровой («Единая Россия»), чтобы, по его словам, проанализировать законы на предмет изменений, которые «имеют отношение ко всем вызовам нашего времени». Это стало итогом заявлений лидеров фракций по теракту в «Крокусе» на заседании 26 марта. Депутаты займутся миграционными проблемами, ужесточением правил оборота оружия и требований к защищенности общественных объектов. Но вопрос о смертной казни спикер адресовал Конституционному суду (КС) РФ, который 25 лет назад ввел мораторий на ее применение. Володин дал понять, что хотя от президента есть карт-бланш на проработку актуальных инициатив, все правильные решения гарант Конституции примет сам.
Час заявлений лидеров парламентских фракций по актуальным социально-экономическим и политическим вопросам, с которого началось заседание Госдумы 26 марта, представлял собой хорошо подготовленный экспромт. Понятно, что до мелочей содержание речей партруководителей не согласовывалось, но ключевые тезисы скорее всего были оговорены заранее. Так же, как и сценарий стартовой части заседания. Поэтому-то неудивительно, что в теракте 22 марта, а речь шла исключительно об этой трагедии, был хором обвинен киевский режим. Или, если еще точнее, враждебный России Запад, в этот раз действовавший против нее посредством сразу пары марионеточных звеньев – украинских спецслужб и остатков исламистского подполья.
Нет сомнений и в том, что инициативы, выдвинутые почти всеми выступающими в один голос, тоже были завизированы загодя. В мелочах, правда, заявления различались. Лидер КПРФ Геннадий Зюганов, по традиции вышедший на трибуну Госдумы первым, все-таки высказал упрек в адрес правоохранителей, допустивших трагический исход событий в «Крокусе». Это было, по его словам, тем более недопустимо в условиях войны западного империализма против нашей страны, которая, дескать, длится уже многие десятилетия. Главный коммунист по привычке смешивал разные эпохи, события и политиков в одно целое.
Поскольку в последнее время из речей Зюганова стало трудно выделять цельные цитаты, то скажем кратко: он призвал всех к консолидации на основе прекрасного советского опыта, но одобрил планы президента РФ, которого необходимо поддерживать еще сильнее. В заключение лидер КПРФ выразил надежду, что и партия власти прислушается к предложениям левых – в том числе и к необходимости изменить социально-экономический курс, миграционную политику и вернуть смертную казнь. Это вообще-то теперь общепартийная повестка, а потому, наверное, лидер ЛДПР Леонид Слуцкий, на которого обычно возлагается обязанность делать коммунистам замечания, в этот раз обошелся без них. Тем более что он тоже выступил за то же самое, заявив, например, что мораторий на смертную казнь «должен быть прерван». А еще Слуцкий призвал ужесточить наказание за публичное оправдание терроризма: дескать, больше никаких административных штрафов, сразу уголовные дела и большие сроки. Президента России ЛДПР, понятно, поддерживает еще сильнее, чем КПРФ, а силовикам прямо-таки бьет челом за эффективное противодействие террористам.
Слуцкий, как глава комитета Госдумы по международным делам, конечно, больше других приоткрыл международную закулису, причастную к теракту 22 марта, зато лидер «Справедливой России – за правду» (СРЗП) Сергей Миронов побил всех оригинальностью своего ключевого предложения. Он заявил о необходимости провести уже 8 сентября, то есть в единый день голосования, еще и всероссийский референдум о возобновлении смертной казни. И ему было, видимо, все равно, что выносить подобные вопросы на референдум запрещено в самом законе о его проведении. Естественно, глава СРЗП потребовал ввести визовый режим со странами Средней Азии, а для находящихся в РФ приезжих ужесточить все возможные нормы и правила. И Миронов призвал не жалеть бюджетных денег на увеличение штатной численности Росгвардии, чтобы та смогла полноценно охранять все общественно значимые учреждения и пространства.
Тут Володин, очевидно, понял, что пришла пора вмешаться в ход этой ярмарки самых лучших инициатив. Он дал слово главе комитета Госдумы по законодательству Павлу Крашенинникову, чтобы тот представил правовой комментарий. Однако, судя по всему, спикер понимал, что тот попытается отрицать возможность даже самого обсуждения темы о смертной казни. Крашенинников действительно стал говорить о том, что мораторий на нее продолжает действовать, но инициативы обсуждать можно. На это Володин по итогу всех рассуждений заявил: «У нас и в Конституции, и в уголовном законодательстве никто смертную казнь не отменял, есть решение КС, который отложил вынесение такого приговора, поэтому не надо никаких референдумов, достаточно решения в этом вопросе Конституционного суда». Правда, перед этим он еще и позволил выступить коммунисту Юрию Синельщикову, бывшему зампрокурора Москвы, который прямо сказал, что никакого моратория на самом деле и нет. По его словам, Госдума просто должна обратиться к президенту с предложением актуализировать все имеющиеся уголовные нормы.
Как писала «НГ», на самом деле Синельщиков справедливо напомнил, что КС о моратории на расстрельные приговоры высказывался дважды за прошедшие 25 лет (см. «НГ» от 25.03.24). Но если в 1999 году речь шла о том, что, вопреки Конституции, еще не во всех регионах действуют суды присяжных, то в 2009-м разговор шел уже исключительно о международных обязательствах РФ. А именно о ее вступлении в Совет Европы и обещании ратифицировать протокол № 6 о полной отмене смертной казни. Коммунист верно подметил, что последнее решение КС было всего лишь определением, не имеющим нормативных последствий. А Володин подчеркнул, что Россия вообще-то ушла из Совета Европы. Крашенинников на это попытался ответить, что ведь протокол № 6 так и не денонсирован, однако это не было правдой, потому что, если точнее, он не был ратифицирован, а подпись под ним Бориса Ельцина дезавуирована самим фактом выхода РФ. Кстати, почти год назад именно комитет Крашенинникова принял постановление о предложении администрации президента отозвать проекты законов как о ратификации протокола № 6, так и о соответствующих поправках в Уголовный кодекс.
Свою инициативу создать в Госдуме рабочую группу под началом Яровой Володин сопроводил разъяснением: президент доверяет депутатам, им дан своего рода карт-бланш на результативное обсуждение необходимых изменений, которые «имеют отношение ко всем вызовам нашего времени». Таким образом, спикер подтвердил предположение «НГ» о том, что Кремль готовится к принятию определенных политических решений, но сначала хочет получить срез разнообразных мнений. Причем, видимо, уже не столько о целесообразности возвращения смертной казни – здесь важнее всего личное мнение президента Владимира Путина, сколько по тому же миграционному законодательству и прочим охранительским предложениям. Понятно при этом, что в борьбе разных внутривластных группировок и будет выкован возможный вектор движения, однако окончательное решение примет опять же один лишь гарант Конституции.
* * *
Предложения комментировали и авторы общественно-политических Telegram-каналов.
«Наблюдаем активную дискуссию по смертной казни, которая, видимо, является одним из способов дать людям выпустить пар, - пишут авторы «Беспощадного пиарщика». - Но хотелось бы все же отметить, по какой причине все эти дискуссии необходимо просто прекратить. Дело даже не в том, что очень многое в российском законодательстве может трактоваться максимально расширительно: за одно и то же преступление с идентичными отягчающими (или смягчающими) обстоятельствам один получает 3 года, а другой 8 лет. Дело даже не в том, что наверняка найдутся желающие окошко овертона раздвинуть для решения каких-то своих узкокорыстных задач. Дело даже не в том, что смертная казнь не является способом предупреждения самых разных преступлений, включая терроризм.И не в том, что для многих, совершивших преступления, попадающие под критерии высшей меры (кстати, а какие это, никто не интересовался?), смертная казнь — это не наказание, а избавление от тягот пожизненного заключения без права пересмотра. Дело, скорее в том, что это популизм — предложение обществу простых и даже примитивных, обреченных на провал рецептов для решения серьезных, требующих вдумчивого подхода проблем. И тяжелой и вдумчивой же системной работы. А где популизм — там и политическое давление. С какими-то своими интересами. И с какой-то своей игрой».
