Иван Родин
О конституционной невозможности отменить мораторий на смертную казнь Валерий Зорькин высказался два года назад.
Фото с сайта www.kremlin.ru
В политических и правовых кругах продолжается дискуссия именно о возможности возобновить применение в России смертной казни. При этом «НГ» констатирует, что как вопрос о такой необходимости, так и гуманистические или, наоборот, охранительские аргументы отодвинуты на второй план, на первом – чисто юридические. Мораторий, мол, установлен Конституционным судом (КС) РФ, там считают, что отменить это можно лишь через новый Основной закон, а это сделать не удастся. Противоположные доводы основаны на том же разъяснении КС от 2009 года, где есть прямой намек на обязательность того или иного политического решения.
Глава комитета Госдумы по законодательству Павел Крашенинников своим заявлением 25 марта косвенно подтвердил, что активизация инициатив о применении смертной казни – это, похоже, не всего лишь разговоры после громких терактов.
Он дал понять, что не поддерживает отмену моратория, но при этом высказался как бы и не только от себя лично.
«Мы против как были, так и остались», – сказал он на заседании своего комитета. Крашенинников, напомнив о теракте 22 марта, подчеркнул, согласно цитате ТАСС, что «сейчас дискутируется вопрос по поводу кары»: «Я думаю, что это важный, но совсем не главный вопрос, и дискуссия, запущенная о смертной казни, может, мне кажется, увести нас в ложном направлении, будем обсуждать несколько иные истории. Поэтому для нас важнее, чтобы подобные акты не повторялись». В Сети развернулась в последние дни дискуссия вокруг высшей меры уголовного наказания. И «НГ» вынуждена констатировать, что моральные соображения по поводу бессмысленности, невозможности, недопустимости смертной казни, конечно, в качестве доводов выдвигаются. Скажем, что вот если сейчас ее вернуть, то террористов, устроивших массовое убийство в «Крокусе» уже нельзя будет расстрелять – закон обратной силы не имеет. Точно так же, понятно, выдвигаются и консервативно-охранительские соображения о праве людей на законную месть своим обидчикам и обязанности государства соответствовать чаяниям глубинного народа. Однако, что интересно, эти гуманистические или, наоборот, не совсем таковые аргументы как-то не выглядят ключевыми. Во всяком случае они не выходят на первый план, на котором бьются pro и contra чисто юридического характера.
Следует отметить, что подобное направление была на днях задано главой комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андреем Клишасом. Кстати, видимо, как раз его, а значит, и часть администрации президента имел в виду Крашенинников, употребляя местоимение «мы». Именно Клишас и объявил, что «ни Дума, ни Совет Федерации не могут преодолеть решения КС РФ по вопросу о смертной казни». Свое категорическое утверждение сенатор потом разъяснил следующим образом: дескать, решение КС не подразумевает каких-либо исключений и возможности отмены моратория в отдельных случаях. Он также напомнил о позиции председателя КС Валерия Зорькина, о которой тот в очередной раз объявил в июне 2022 года, читая лекцию на Петербургском международном юридическом форуме. Тогда Зорькин, причем в присутствии президента РФ, сказал, что возвращение смертной казни может состояться только в случае принятия новой Конституции РФ. При этом другой путь невозможен, заметил он, но не стал уточнять, что и предложенный им – тоже сегодня полностью закрыт.
В Telegram активно расходится мнение адвоката Сергея Бадамшина, которое прямо поддерживается и Клишасом, с разъяснениями ситуации якобы правового пата. Дескать, ст. 20 Конституции – «Смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей» – находится в главе 2, которую можно поменять лишь через референдум. Для этого сначала надо получить как бы антиконституционные решения Госдумы и Совета Федерации, принятые суперквалифицированным большинством, а затем подтвердить их постановлением Конституционного собрания, закона о созыве которого нет. «Вуаля», дает понять Бадамшин, но с ним спорит юрист Иван Брикульский.
Он объясняет, почему «сейчас нет ни одного юридического барьера против смертной казни». В доказательство он приводит и ст. 20 Конституции, которая действительно действует и разрешает такое уголовное наказание. Напомним и об отдельной ст. 59 Уголовного кодекса, которая говорит о том же. Что же касается КС, то Брикульский настаивает, что решение от 1999 года – тот самый мораторий – связано лишь с тем, что тогда не по всей стране были созданы суды присяжных. Разъяснения КС от 2009 года, четко показывает Брикульский, были связаны уже с аргументом о вступлении России в Совет Европы и взятыми ею обязательствами отменить смертную казнь. И теперь «вуаля» уже говорит Брикульский, напоминая о выходе РФ из данной организации в 2022 году.
«Отмена смертной казни – это прерогатива не суда, а законодателя. Дальше – простая математика: юридически ничего не мешает законодателю пересмотреть свой подход», – подчеркнул юрист. «Кто-то действительно верит в то, что теоретические рассуждения о ценности жизни станут преградой? Цепляться за эти рассуждения странно. Как будто бы КС не преодолевал свои же позиции. Как будто бы законодатель не ломал решения КС через колено. Не говоря о том, что механическая параллель решения 2009 года неуместна», – пояснил Брикульский в своем Telegram-канале. То есть он прямо говорит о том, что все возможно в случае политического решения, другое дело, что пока никто не может предсказать, каково оно будет, какие доводы станут основными для того одного человека, который подобные решения в России и принимает.
А еще Брикульский советует почитать всем хранителям святости и незыблемости Конституции пункт 7 определения КС от 2009 года, то есть документа, который и объявил мораторий на смертную казнь отныне неотменяемым. Дело в то, что там сам КС и приговаривает сложившуюся ситуацию именно к тому или иному политическому решению. Чтобы долго не цитировать, скажем, что КС ссылается только на длительность самого моратория и на обязательства РФ перед Советом Европы, признавая, что протокол № 6 так и не ратифицирован. В общем, следует отметить, что настоящей преградой для отмены моратория остается лишь сам Зорькин. Этот долгое время бессменный председатель КС, которому специально отменили возрастной предел, уже награжден всеми возможными высшими орденами страны, что предполагает вполне понятный исход в случае четкой рекомендации сверху.
