Екатерина Трифонова
К предстоящему Всероссийскому съезду адвокатов подготовили обзор судебного волюнтаризма. Фото с сайта www.fparf.ru
По информации, имеющейся у «НГ», Федеральная палата адвокатов РФ выпустит сборник судебной практики по недопустимым доказательствам на основе прецедентов 1993–2023 годов. Ситуация с приговорами по уголовным делам, основанными на таких доказательствах, по-прежнему удручающая.
Как сообщили «НГ» в Федеральной палате адвокатов (ФПА) России, тоненькая брошюра без теоретической части сделана на основе предыдущих работ советника ФПА Нвера Гаспаряна «Исключение доказательств, полученных с нарушением закона» в трех частях и аналитики адвоката Алексея Лямина, который ранее составил обзор практики кассационных судов общей юрисдикции о недопустимых доказательствах.
На предстоящем в этом году очередном Всероссийском съезде адвокатов этой проблеме будет уделено значительное внимание.
Адвокат адвокатского бюро ZKS, Адвокатской палаты Москвы Алексей Лямин, который еще является и соведущим рубрики «Уголовное судопроизводство» на сайте ФПА, напомнил «НГ», что защитнику важно своевременно выявлять нарушения, допущенные при получении доказательств, и использовать это на пользу доверителю. Однако суды далеко не все нарушения воспринимают как существенные: «Очень часто, например, неверное указание времени следственного действия трактуется как техническая ошибка. Это доказательство остается в числе допустимых». Между тем понятно, насколько важен временной фактор. Поэтому сборник поможет в понимании того, на какие ошибки стоит обращать внимание в первую очередь, ссылки же на конкретные судебные акты сделают позицию защиты более прочной.
Как пояснил «НГ» зампред комиссии Совета ФПА по защите профессиональных прав адвокатов Нвер Гаспарян, так называемая энциклопедия недопустимых доказательств будет востребована практикующими уголовными адвокатами, пригодилась бы она, наверное, и судьям с прокурорами. «Удаление из дела доказательств, полученных с нарушением закона, – одна из главных задач защитников, что соответствует и интересам справедливого правосудия», – сказал Гаспарян и назвал адвокатов своего рода «санитарами уголовных дел». Но при этом он подтвердил, что суды первой и апелляционной инстанций неохотно удовлетворяют ходатайства о признании доказательств недопустимыми, опасаясь тем самым ослабить базу обвинения, что, мол, может приводить к оправдательным приговорам.
Впрочем, по словам Гаспаряна, следует отдать должное не так давно созданным кассационным судам, которые рождают новые прецеденты по исключению дефектных доказательств, тем самым формируя понимание у нижестоящих судов. «Наша задача – изучать эту позитивную практику и знакомить с ней как коллег, так и граждан, вовлеченных в уголовный процесс. Такой тематический сборник призван активизировать деятельность по заявлению ходатайств по недопустимым доказательствам». В ответе на вопрос, почему прецеденты собирались именно с 1993 года, он пояснил: именно после принятия Конституции РФ с ее ст. 50 суды и стали рассматривать такие ходатайства.
Как ранее писала «НГ», включение в основу приговора неисследованных доказательств обвинения – обычное дело для судов первых инстанций (см. «НГ» от 19.10.23). И уже неоднократно вышестоящие суды признавали недопустимыми доказательствами, например, показания оперативников, которые отказывались раскрывать свои источники, то есть не хотели рассказывать суду, откуда у них взялись сведения против подсудимого. Потому что некоторым судьям без всяких проверок хватало ссылки на закрытую оперативную информацию для признания человека виновным. Основная тому причина – это, конечно, пресловутый обвинительный уклон. К сожалению, заметила член Ассоциации юристов России Ассия Дмитриева, недопустимые доказательства зачастую ложатся в основу приговора, что противоречит и требованиям УПК. И по-прежнему, несмотря на многие решения кассационной инстанции, нижестоящие суды принимают такие доказательства, ведь право в РФ не прецедентное. Один из самых распространенных видов злоупотребления доказательствами – показания потерпевшего, свидетеля, которые основаны на догадке, предположении, слухе или вообще без указания на источник осведомленности. Но все это нередко ложится в основу приговора.
По словам партнера коллегии адвокатов Pen & Paper Вадима Клювганта, проблема и в том, что решения кассаций по конкретным делам бывают разными, в том числе и противоположными, и взаимоисключающими. Такой разнобой нивелирует общие разъяснения норм закона, которые содержатся в постановлениях пленумов Верховного суда (ВС). Например, в конкретном деле кассационная инстанция ВС, как до нее и суд первой инстанции, и апелляционный суд, не нашла оснований признать недопустимым доказательством некие «сведения из интернета». Следователь их получил прямо в СИЗО, где вообще всем запрещен доступ в интернет, а следователь его тоже не получал и никому не сообщал о намерении использовать технические средства. Эти «сведения», якобы изобличающие одного из обвиняемых, были получены следователем путем «какой-то непонятной, непрозрачной, не предусмотренной законом и даже ясно не описанной в составленном им протоколе манипуляции с ноутбуком, произведенной с участием другого обвиняемого, который «сотрудничает со следствием». По словам Клювганта, «несмотря на то, что в этой манипуляции вопиюще незаконно было все от начала до конца, о чем неоднократно и подробно заявляла защита, полученные «сведения» так и остались «допустимым» доказательством обвинения».
И в этом примере, причем далеко не единичном, как в капле воды видна фактическая ситуация с соблюдением требований закона о проверке и оценке каждого доказательства обвинения по критерию допустимости. Однако, как заметил Клювгант, когда речь заходит о проверке доказательств защиты, спрос учиняется по всей строгости. Даже вопреки позиции Конституционного суда РФ о том, что далеко не вся доказательственная информация защиты подлежат проверке на предмет допустимости.
«Наверное, адвокаты сточили уже все зубы, говоря о том, что суд должен строго следовать одному правилу. Если доказательство получено с нарушением закона, оно ни в коем случае не должно быть использовано для дальнейшего постановления приговора. Но увы…» – подтвердил «НГ» учредитель Московской коллегии адвокатов «Постанюк и партнеры» адвокат Владимир Постанюк. К примеру, зачастую обвиняемый узнает о назначении экспертизы, когда его уже знакомят с ее результатами, хотя многократно ВС говорил, что это существенное нарушение права на защиту. Тем не менее суды продолжают использовать подобные «доказательства» при постановлении приговора. Еще одно распространенное нарушение: возбуждается уголовное дело, человек, в отношении которого это произведено, получает статус подозреваемого, но узнать об этом своем статусе он может через месяцы. То есть когда следователь сочтет нужным уведомить, а не тогда, когда обязывает закон. «Многие задаются вопросом, существенное ли это нарушение? Конечно, существенное. Но я не вспомню ни раза, когда суд на основании этого факта признал постановление о возбуждении уголовного дела недопустимым доказательством», – пояснил Постанюк. По его мнению, главная проблема заключается в нерешительности вышестоящих инстанций бороться с тем, что нижестоящие суды могут не замечать таких нарушений закона.
В свою очередь адвокат Московской коллегии адвокатов «SED LEX» Вероника Полякова пояснила «НГ», что, имея под рукой такой сборник, защитник сможет подобрать похожий судебный прецедент и правильно применить его в интересах доверителя по уголовному делу. «Адвокат, приводя аргументы и судебные прецеденты в обосновании своей позиции, будет в выигрышном положении. Обвинению и судам всегда сложно спорить и противостоять грамотной и мотивированной защите», – заметила она. А в настоящий момент, по словам Поляковой, ситуация с доказательствами по уголовным делам удручающая, органы следствия и все меньше обосновывают ими обвинение, и почти в ста процентах случаев отказывают защите в ходатайствах о признании доказательств недопустимыми, часто даже без какой-либо ссылки на закон. На судебных заседаниях картина примерно такая же: суды не принимают и должным образом не рассматривают заявления стороны защиты, отказывая ей по формальным основаниям, – то ходатайство заявлено преждевременно, то оно не мотивировано.
