Екатерина Трифонова
Взыскание осужденному могут объявить в любой момент и по незначительному поводу.
Фото со страницы УФСИН России по Архангельской области в «ВКонтакте»
В Совете по правам человека (СПЧ) появилось предложение о введении принципа условно-досрочного освобождения (УДО) по умолчанию. То есть отпускать на волю заключенных, имеющих на это право, за хорошее поведение без судебных решений: нет замечаний – УДО идет автоматом. Опрошенные «НГ» юристы опасаются роста коррупции среди тюремщиков, от которых зависят характеристики осужденных. И указывают на менее рискованные способы – например, усилить общественный контроль над процедурой УДО.
Смысл обсуждаемой в СПЧ инициативы в том, что если человек за период отбывания наказания ничего не нарушал, то его освобождают, как только наступает определенная для его уголовной статьи возможность для УДО. Например, по преступлениям небольшой или средней тяжести – это если заключенный отсидел не менее одной трети срока.
Тогда такому не надо будет обращаться с ходатайством в суд и надеяться на хорошие характеристики из колонии. Но если к осужденному применялись взыскания или он не хотел работать, а также, скажем, расплачиваться с долгом по иску к нему, то он не подпадет под автоматическую систему. В СПЧ указывают, что подобный механизм успешно практикуется в ряде зарубежных государств.
Инициатива с виду выглядит как гуманизация системы УДО, однако в нашей реальности она вряд ли реализуема. Как сказал «НГ» партнер юрфирмы «Тимофеев, Гусев и партнеры» Антон Гусев, хотя процедура УДО требует корректировки, маловероятно, что идея об автомате решит ее настоящие проблемы. «Заключенный может получить взыскание за широкий перечень проступков. Это и неопрятный внешний вид – к примеру, незастегнутая пуговица и т.д. Большинство имеют какие-либо взыскания. Данное обстоятельство сделает невозможным УДО по умолчанию», – подчеркнул он. И напомнил о высоком риске роста коррупционной составляющей. Возможно, по словам Гусева, лучше было бы более четко определить критерии УДО по различным категориям преступлений. Также необходимо учитывать, что во многих колониях существуют всяческие производства, а значит, заключенные там – трудовой ресурс. Во многом потому администрация и не спешит поддерживать ходатайства своих работников об УДО положительными характеристиками. Хотя в принципе и сам судья, изучая дело осужденного, может вынести суждение о целесообразности УДО. И нормы законодательства позволяют это делать, другой вопрос – об их применении. Возможно, «следует задуматься о реформе самой судебной системы».
Управляющий партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Алексей Добрынин напомнил, что законодательное регулирование института УДО не содержит явных недостатков, но практика его реализации демонстрирует, что органы ФСИН и суды нередко применяют нормы произвольно – в ущерб правам и законным интересам осужденных. «Предложенная СПЧ инициатива заслуживает пристального внимания, равно как и соответствующий зарубежный опыт», – сказал он. И заметил, что это не сможет устранить произвольное правоприменение, злоупотребления и коррупционные проявления. «Все это сегодня бывает часто, создавая ситуацию фактически бесправного положения заключенных, зависимых от усмотрения тюремной администрации», – подчеркнул Добрынин. По его мнению, одного, пусть и нового, законодательного регулирования недостаточно, «необходим комплекс мер, включая возможность независимого общественного контроля».
Как пояснил «НГ» партнер Criminal Defense Firm Даниил Горьков, внедрение автоматического УДО потребует корректировки существенного числа правовых норм. Вместе с тем «вопросы по поводу этой инициативы сводятся даже не к таким поправкам, а к жизнеспособности данной конструкции в текущих реалиях». Советник Федеральной палаты адвокатов РФ Борис Золотухин сказал «НГ», что инициатива УДО на автомате противоречит УПК и УИК, согласно которым ходатайства об УДО разрешаются исключительно судом.
Существенный недостаток идеи и в том, что «критерии необходимых условий для УДО четко определены законом, их «автоматический» учет не даст необходимого эффекта». Например, ничто не помешает руководству пенитенциарного учреждения перед истечением срока, необходимого для выхода на процедуру УДО, организовать осужденному взыскания, которые исключат возможность автоматического освобождения, отметил Золотухин. В то же время, напомнил он, в других юрисдикциях применяется механизм, когда УДО выдается с учетом мнения гражданского общества, представители которого работают в соответствующих комиссиях. Поэтому в РФ достаточным будет наделить существующие Общественные наблюдательные комиссии правом давать заключения на ходатайства об УДО, участвовать в судебных заседаниях и обжаловать судебные решения.
Зампредседателя Московской коллегии адвокатов «Центрюрсервис» адвокат Илья Прокофьев подтвердил «НГ», что предложение об автоматическом УДО теоретически хорошее, но практически вряд ли реализуемое. В первую очередь потому, что ходатайство рассматривается индивидуально с учетом особенностей ситуации. И просто хорошего поведения осужденного, отсутствия у него взысканий недостаточно. Говоря же о причинах, по которым администрация колонии обычно возражает против УДО, можно сказать, что наиболее частая из них – заинтересованность в рабочих руках.
Заведующий кафедрой уголовного права Воронежского госуниверситета, член квалификационной комиссии адвокатской палаты Воронежской области Андрей Кудрявцев сказал «НГ», что, дескать, будет сложно согласиться с отсутствием судебного контроля над исправлением осужденного в ситуации автоматического применения норм об УДО. Само это исправление, как одно – и самое первое из оснований для освобождения, «вряд ли может быть подтверждено исключительно формальным отбытием части срока назначенного наказания, пусть и значительной». Внимания заслуживают характеристики личности осужденного и его поведения, позволяющие сделать вывод о его действительном исправлении. Кудрявцев заметил, что в рамках предложенной инициативы претендовать на «автоматическое УДО» смогут только те осужденные, у которых отсутствуют нарушения: «Суд же при рассмотрении ходатайства должен взвешенно оценить и имеющиеся поощрения, и допущенные нарушениям, хотя при этом сам факт наличия взысканий не является безусловным препятствием для УДО». И, к сожалению, описанный «автоматический» вариант не сможет искоренить коррупционную составляющую, когда «предметом торга с участием недобросовестных представителей администраций мест исполнения наказаний станут искусственные «нарушения режима», фиксируемые накануне истечения положенных сроков». Напомнил эксперт и о дополнительных наказаниях, от которых полностью или частично может освободить только суд: «Исключительно он учитывает, например, результаты применения к осужденному принудительных мер медицинского характера, его отношение к лечению, результаты судебно-психиатрической экспертизы». Таким образом, идея «не содержит детализации алгоритма «автоматического» освобождения, что мешает однозначно ее поддержать», заметил Кудрявцев. При этом нивелирование бюрократических препон для УДО, а тем более, искоренение любых проявлений должностной недобросовестности должно быть обеспечено, прежде всего, усилением внутриведомственного контроля за процедурой, а равно строгого надзора со стороны прокуратуры. И суды, безусловно, при обнаружении любых нарушений в реализации права осужденного на УДО также должны жестко реагировать на них в установленном процессуальном порядке: «Возникающие на практике проблемы с осуществлением этого права связаны не с формулировками УК или УИК, а с недобросовестными действиями конкретных правоприменителей, за которые те должны нести ответственность».
