Иван Родин Любой избиратель, если захочет, сможет 15-17 марта сказать в опросе ВЦИОМ, за кого он проголосовал на выборах президента. В эти же дни свои экзитполы обещает устроить и оппозиция. Публично об этом сообщил только экс-кандидат Борис Надеждин, но понятно, что на самом деле в конце недели случится война поствыборной пропаганды. К тому же для анализа результатов предполагается и широкое применение интернет-инструментов. Кстати, гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров считает, что лет через пять все опросы будут делаться в Сети. И, судя по всему, в основном силами так называемых ботов. А на уточняющие вопросы будущие IT-социологи ответят столь же высокомерно, как чиновники, отвечающие сейчас за дистанционное электронное голосование (ДЭГ), – мол, если не разбираешься, то не лезь.
В полусотне метров от 1400 избирательных участков в 69 регионах страны с 15 по 17 марта будут стоять работники ВЦИОМ, отвечающие за проведение экзитполов. «На выходе с избирательного участка интервьюеры ВЦИОМ будут предлагать проголосовавшим избирателям пройти анонимный опрос на планшетах – либо заполнить опросный лист, имитирующий бюллетень для голосования, и самостоятельно бросить его в специальную закрытую урну», – поясняется на сайте этой организации. Поскольку закон запрещает публиковать социсследования, начиная с пяти суток до последнего дня голосования и в течение него, то «ВЦИОМ обнародует данные экзитпола в 21:01 17 марта по московскому времени».
Вот тогда и можно будет провести перекрестное сравнение сначала двух таблиц – последнего соцопроса 11 марта и свежего экзитпола, а потом удостовериться в том, насколько все они совпадут с официальными результатами выборов. Опыт прошлых федеральных кампаний подсказывает, что показатели окажутся лишь слегка различающимися. Однако в этом году с ВЦИОМ собираются конкурировать социологические волонтеры, которых в последние дни собирает федеральный штаб Надеждина и его региональные подразделения. Сам экс-кандидат даже объявлял о сборе средств на такой поствыборный мониторинг, при этом пока непонятно, удалось ли что-нибудь серьезное организовать.
Зато из свежих новостей от Надеждина – предложение сторонникам и всем неравнодушным гражданам подключиться к специальному боту в Telegram, который «оценивает распределение голосов пользователей по избирательным участкам». Утверждается, что «каждый избиратель вправе поделиться результатом своего голосования, а бот поможет показать реальную картинку голосования в разных регионах». «Он не собирает персональные данные, не проводит агитацию за кандидатов и социологические опросы. Только честный и беспристрастный учет ваших голосов на президентских выборах», – пояснил Надеждин. Создан данный бот был вроде бы как не его командой, а просто IT-энтузиастами. Свои сетевые инструменты готовятся применять и другие отряды несистемной оппозиции, эмигранты вообще собираются давать данные в онлайн-режиме. Так что картинка выборов сразу начнет складываться веселой и разноплановой.
Между тем, на днях гендиректор ВЦИОМ заявил, что в интернете как раз и заключается будущее социологии. Выступая с лекцией на площадке общества «Знание», Федоров подчеркнул: «Впереди новый, но уже активно используемый метод опроса. Это интернет-опрос. Там есть свои сложности, как у любого нового метода. Есть много непростых аспектов, с которыми надо научиться работать. Но постепенно и неуклонно, мы уверены, интернет-опросы будут пробивать себе дорогу. Сейчас в целом уже около 10% анкет собирает через интернет. В некоторых компаниях даже больше. Уверен, через 5-7 лет интернет-опрос станет основным методом. Точно так же, как когда-то, лет 15 назад, телефонный метод вытеснил метод прямого опроса».
Наверное, прогресс и в социологии уже не остановить, но по тем же телефонным опросам, например, есть главный вопрос о проценте отказов, ответ на который явно необходимо представлять для анализа. Большинство социоагентств этого не делает. Правда, есть и еще более важная претензия, на которую прежде всего официальные социологи никогда не реагируют. Речь идет о подборе полученных опросных данных к социально-демографическим параметрам. Так называемый соцдем всегда любопытно посмотреть, однако никогда не понятно, по каким критериям ответы, скажем, молодых респондентов отбирались до положенного процентного числа, соответствующего корректной выборке? Положим, нужно было 100 опрошенных, анкеты были взяты с запасом – и какие были отвергнуты? Только те, что не совпадают с большинством ответов? Или совпадающие и несовпадающие все-таки сокращались в соответствии с реальной пропорцией?
Но самым плохим в интернет-будущем социологии станет то, что такого рода вопросы будет уже и бессмысленно задавать. Ведь сетевые боты могут ответить так, как это предусматривает их программа. Что же касается IT-социологов ближайшего времени, то они, скорее всего, займут позицию, на которой сейчас стоят популяризаторы ДЭГ. Это чаще всего высокомерные поучения любопытствующих «ламеров» в таком стиле: если ничего в блокчейне не понимаешь, чего тогда с замечаниями лезешь!
Константин Ремчуков 
