Екатерина Трифонова
Закон никому не запрещает записывать открытые судебные разбирательства. Фото PhotoXPress.ru
Как выяснила «НГ», весьма оперативно реализуется решение Конституционного суда (КС) РФ о том, что отсутствие обязательного аудиодубликата протокола судебного заседания не влечет за собой отмену приговора. «Технические неполадки» со звукозаписывающими системами в судебных залах стали случаться чаще, а тогда бумажную версию хода процесса оспорить невозможно. Эксперты «НГ» предлагают закрепить в законе обязанность судов приобщать к материалам дел диктофонные записи любой из сторон, если официальная стенограмма почему-то не производилась или не сохранилась.
Обязательное аудиодублирование хода уголовных процессов для борьбы с фальсификациями письменных протоколов было введено еще в 2019 году. Предполагалось, что это гарантирует достоверность изложения прозвучавших показаний. Однако высшие суды, включая КС, с тех пор неоднократно подтверждали, что основным документов остается бумажная версия протокол, запись – это вещь второстепенная. «Аудиозапись судебного заседания является вспомогательным средством фиксации хода и результатов слушаний», а следовательно, ее отсутствие «не может служить основанием для отмены приговора», говорилось в очередном отказном определении КС (см. «НГ» от 21.12.23). Так что бумага, по мнению КС, полностью отражает ход разбирательства.
Такой подход, считает ряд юристов, способствует злоупотреблениям: суды могут переписывать протоколы или вообще подгонять показания под приговор задним числом, а ссылаться при этом на «технические неполадки» с записью, без которой доказать расхождения практически невозможно. И действительно, указали эксперты «НГ», в последнее время аудиопротоколы стали «теряться» все чаще. Например, при запросе их со стороны защиты выясняется, что либо файлы «повреждены», либо «запись не удалась из-за неисправности аппаратуры».
Адвокаты тогда обычно предлагают использовать свои диктофонные записи для того, чтобы все-таки проверить достоверность бумажных протоколов, но суды им в этом нередко отказывают. Утверждая, к примеру, что закон прямо не предусматривает приобщения таких записей к материалам дела. Или вообще настаивая, что тот же закон достоверными считает лишь результаты применения технических средств самих судов. Однако такие позиции противоречат уже другим правовым разъяснениям и того же КС, и Верховного суда (ВС) РФ. Дело в том, что стороны процесса имеют права заявлять ходатайства о приобщении своих аудиозаписей для представления замечаний к протоколу, а «отказ в удовлетворении не может быть произвольным и немотивированным».
Как сказал «НГ» советник Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Борис Золотухин, позиция КС по аудипротоколам «ошибочна и порочна». Он напомнил, что ст. 259 УПК предусматривает обязательное аудиопротоколирование судебного заседания с приложением записи к материалам дела хотя бы потому, что вышестоящие судебные инстанции могут таким образом проверить правосудность принятых по уголовному делу решений. «Фактов отмены судебных решений в результате подтвержденного аудиозаписью, но не зафиксированного в письменном проколе существенного нарушения достаточно, в том числе на уровне ВС», – напомнил он. И ВС допускает приобщение не только аудиозаписей защиты, но и по ходатайству сторон фото-, видео- и киносъемки, проведенных в ходе судебного разбирательства с соблюдением требований УПК как участниками процесса, так и любыми третьими лицами, включая СМИ и вообще даже зрителей открытых заседаний. Для этого требуется, конечно, получить согласие данных лиц предоставить материалы. После такого приобщения они становятся частью уголовного дела, на них допустимо ссылаться сторонам при обосновании своих доводов – и такие примеры встречаются на практике.
Адвокат Овагим Арутюнян заявил «НГ», что определение КС «изменило всю парадигму ранее внесенных изменений в УПК». Однако раз закон не запрещает, а, наоборот, прямо допускает самостоятельное ведение аудиозаписи открытого судебного заседания защитниками, то «последним не стоит отказываться от такой возможности». «Надо помнить, что не исключен такой вариант, когда аудиозаписи какого-то конкретного заседания у суда может вдруг не оказаться «по техническим причинам», – заметил он. Поэтому когда некоторые судьи требует уведомлять их о том, что кто-то осуществляет аудиозапись, этим не стоит пренебрегать, хотя данное требование и не основано на законе, ведь УПК подобной нормы не содержит: «Наоборот, следует подробно зафиксировать в протоколе заседания факт ведения записи, указать, кем она ведется и на какое техническое устройство. Это придаст файлу дополнительную юридическую силу».
Адвокат, зампред комиссии совета ФПА по защите прав адвокатов Сергей Краузе напомнил «НГ», что вывод КС был вполне ожидаемым. К сожалению, в ряде случаев при подаче замечаний защитником суд отказывается их удостоверять, при этом полагая, что и приобщение аудиозаписи защитника недопустимо. Поскольку никакого законодательного запрета на это действительно нет, то, следовательно, суды могли бы использовать данные материалы для устранения неточностей в бумажном протоколе. Так что, по словам Краузе, представляется интересным вопрос о законодательном закреплении обязанности суда приобщить и использовать аудиозаписи любой из сторон, если официально они не велись или не сохранились.
Как пояснила «НГ» адвокат КА Pen & Paper Алена Гришкова, в соответствии с ч. 5 ст. 241 УПК о гласности уголовного судопроизводства все лица, присутствующие на открытом заседании, вправе вести аудиозапись. А это, очевидно, подразумевает и возможность дальнейшего ее использования для реализации своих прав и интересов по делу – и, в частности, для заявлений защиты ходатайств о ее приобщении к материалам уголовного дела. Поэтому дополнительное законодательное закрепление такого права защиты, по ее мнению, выглядит избыточным. С другой стороны, наличие права не свидетельствует и не может свидетельствовать о том, что любое заявленное в ходе судебного разбирательства ходатайство подлежит удовлетворению. Так что позиция судов об отказе в приобщении аудиозаписей, сделанных адвокатами, при наличии аналогичного аудиопротокола тоже «представляется вполне обоснованной и законной». В то же время Гришкова считает не соответствующими здравому смыслу отказы судов о таком приобщении при объективной невозможности у них самих вести аудиозаписи заседаний. «Подобный отказ может свидетельствовать о предпочтении одних доказательств – со стороны обвинения, другим – со стороны защиты, что препятствует вынесению законного, обоснованного и справедливого приговора по делу», – подчеркнула она.
