Екатерина Трифонова
Адвокатское сообщество собирается рассказать депутатам о приоритетных корректировках УК РФ. Фото с сайта www.duma.gov.ru
В Госдуме приступили к исполнению поручения президента РФ об анализе правоприменительной практики по ненасильственным преступлениям, чтобы смягчить ответственность по ряду статей Уголовного кодекса (УК). Председатель Госдумы Вячеслав Володин уже поставил эту задачу перед профильными комитетами, поскольку срок дан до 1 июля. Однако УК останется лоскутным одеялом в том случае, если депутаты решат починять его очередными точечными правками. Эти заплатки давно накладывают по принципу тришкина кафтана, которым все труднее прикрывать карательную систему.
Председатель Госдумы поручил профильным комитетам нижней палаты подготовить предложения по «смягчению уголовной ответственности за ненасильственные преступления». Правоприменительную практику депутаты будут анализировать вместе с силовыми ведомствами, Генпрокуратурой и Верховным судом, чтобы потом предложить изменения в законодательство. По словам Володина, к такой работе обязательно следует привлечь и комитет ГД по экономической политике, «поскольку речь идет зачастую о преступлениях по экономическим статьям», а также устроить обсуждение с предпринимательским сообществом.
Напомним, что большие сроки, которые дают за ненасильственные преступления, назвал «спорными» президент РФ Владимир Путин в ходе заседания Совета по правам человека (СПЧ) в конце прошлого года. В результате на днях вышел список его поручений, в котором и предлагалось до 1 июля провести необходимую работу по статьям УК о преступлениях, совершенных без применения насилия или угрозы его применения, и «при необходимости представить предложения по совершенствованию, в том числе в части, касающейся смягчения ответственности за совершение указанных преступлений».
В адвокатском сообществе данное указание главы государства, продублированное думским спикером, вызвало отношение неоднозначное. Например, заметила «НГ» адвокат юридической группы «Яковлев и Партнеры» Наталья Костина, смягчение может быть связано с тем, что «давно не объявлялась амнистия».
«Изменения, безусловно, могут коснуться статей Особенной части УК. Что же касается УПК, то поправки могут касаться применения более мягких мер пресечения к ряду подозреваемых, прекращения уголовного дела или уголовного преследования, в том числе и при возмещении ущерба». Адвокат Овагим Арутюнян напомнил «НГ», что, как правило, характер и степень общественной опасности преступлений, совершенных с применением насилия, выше, чем у общественно опасного деяния без такового насилия. И в УК указано значительное количество подобных деяний, которые являются ненасильственными преступлениями. Например, против собственности (глава 21) либо в сфере экономической деятельности (глава 22). При этом «не всегда санкции указанных статей предусматривают соразмерное и пропорциональное совершенному деянию наказание». Например, «стандартная» кража из кармана человека 10 тыс. руб. относится к деянию небольшой тяжести, за него предусматривается максимальное наказание до двух лет лишения свободы. Хищение этой же суммы с банковской карты относится уже к категории тяжких преступлений – срок до шести лет. В первом случае, если лицо ранее не судимо, вероятность реального лишения свободы практически равна нулю, во втором – существенно выше, хотя размер нанесенного потерпевшему ущерба равнозначный. А еще в первом случае стороны могут примириться, а тогда и уголовное дело будет прекращено, во втором же это невозможно. «Эти и другие похожие примеры показывают, что законодателю необходимо провести определенную ревизию ряда санкций», – подчеркнул Арутюнян.
«На встрече членов Совета по правам человека с президентом России был поднят вопрос о том, что за ненасильственные преступления осужденные получают значительные сроки лишения свободы. Мне представляется, это потому, что в УК не сформулировано понятий о преступлениях насильственного и ненасильственного характера», – сказал «НГ» советник Федеральной палаты адвокатов РФ Нвер Гаспарян. Так что судебная практика, базирующаяся на санкциях действующих статей, пошла по тому пути, что за преступления ненасильственного характера назначаются наказания порой более суровые, чем за насильственные. И в примере, который правозащитники привели президенту, напомнил он, речь шла о приговоре сроком пять лет лишения свободы за совершение ненасильственного вымогательства, тогда как прокурор просил суд назначить вообще 14 лет. Также можно привести многочисленные примеры наказаний за коррупционные либо экономические преступления, скажем, мошенничество, которые превышают либо соразмерны наказаниям за убийства, изнасилования с отягчающими обстоятельствами и т.д. По словам Гаспаряна, «с точки зрения рациональных рассуждений охрана жизни и здоровья граждан должна иметь приоритет над другими ценностями, охраняемыми уголовным законом».
В свою очередь, партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Вадим Клювгант заявил «НГ», что в результате многолетнего хаотического внесения в УК конъюнктурных правок тот утратил важнейшее и обязательное свойство внутренней системности. И стал больше похож на некое лоскутное одеяло. В сочетании с репрессивной правоприменительной практикой это привело к тому, что стали более суровыми наказания за преступления, не связанные с применением к потерпевшим насилия. А это прежде всего экономические и особенно – «экстремистские», то есть имеющие в виду публичное выражение мнения. В поручении президента речь идет об устранении именно такого перекоса, считает Клювгант. «Однако для реального, а не иллюзорного устранения требуется концептуальная переработка уголовного законодательства, возвращение ему системного характера, а не какие-то очередные точечные правки», – подчеркнул он.
А для настоящей переработки законодательства необходимо, во-первых, декриминализировать все надуманные и избыточные преступления, иными словами – устранить уголовную ответственность за все деяния, не представляющие реальной общественной опасности, а тем более являющиеся способами реализации конституционных прав. Во-вторых, отметил Клювгант, нужно упорядочить систему наказаний так, чтобы посягательства на основные конституционные ценности – жизнь, здоровье, свободу человека – наказывались строже, чем все другие преступления. В-третьих, следует устранить все неясные, обтекаемые, неоднозначные формулировки в описаниях преступных деяний, что создает условия для избирательного репрессивного произвола. И наконец, пояснил он, нужен законодательный запрет применять заключение под стражу в качестве меры пресечения по делам о ненасильственных преступлениях. Однако пока, сказал «НГ» Клювгант, тенденции в сфере уголовного преследования, к сожалению, скорее обратные. Что указывает на необходимость концептуального пересмотра роли и места уголовно-правовой репрессии в системе государственных приоритетов: «Уголовное преследование – это наиболее острая форма защиты нарушенных прав, она должна применяться только в отношении наиболее опасных посягательств и только тогда, когда все иные меры неэффективны. Представляется, что реальное исполнение поручения президента может быть обеспечено только при этих условиях».
