Екатерина Трифонова
Без госприемки эксперт со своим заключением в суд не попадет. Фото РИА Новости
В Совете Федерации обсудили очередные поправки в закон о судебно-экспертной деятельности в РФ. В первом чтении документ был принят еще в 2013 году, но отложен. Теперь со значительными изменениями от Минюста проект готовят ко второму чтению. И уже появились опасения, что произойдет монополизация государством всего экспертного рынка, после чего в любых судебных процессах о принципе состязательности сторон можно будет совсем забыть. Однако идея Минюста о создании федеральной палаты судебных экспертов все-таки имеет поддержку среди юристов.
В ходе обсуждения в СФ указывалось на необходимость модернизации Федерального закона «О судебно-экспертной деятельности в РФ», который, мол, морально устарел, так что его отдельные положения уже даже признаются не соответствующими Конституции. Одна из основных претензий – отсутствие правового регулирования негосударственной экспертной деятельности, а отсюда – «нарушения прав граждан, обращающихся к таким специалистам».
Количество экспертных заключений, подготовленных для гражданских процессов, сейчас исчисляется сотнями тысяч, подавляющую их часть составляют именно негосударственные судебные эксперты. Поэтому Минюст, в свою очередь, уже актуализировал давний законопроект «О судебно-экспертной деятельности» РФ, который был внесен правительством еще в 2013 году. Его тогда быстро приняли в первом чтении, но дальше дело не пошло. По словам первого зампреда Комитета СФ по конституционному законодательству и госстроительству Ирины Рукавишниковой, Минюст «провел значительную работу» и подготовил «фактически новую редакцию».
Ключевые нововведения, выносимые на второе чтение, по информации «НГ», устанавливают статус судебного эксперта как такового и вводят механизмы контроля над специалистами из негосударственных структур. Кроме того, предусмотрена возможность создания Минюстом федеральной палаты судебных экспертов, которой «предлагается передать некоторые публичные функции в отношении негосударственных субъектов экспертной деятельности», пояснила Рукавишникова. И уже предполагается, что новый закон вступит в силу с сентября 2024 года.
В ходе дискуссии были высказаны и аргументы за поправки Минюста, и замечания к ним. Завсектором процессуального права Института государства и права РАН Екатерина Михайлова отметила роль экспертов в гражданском процессе, чьи заключения являются важнейшими доказательствами по делу. И предложила начать с анализа норм ГПК РФ, который пока не дает ответа на вопрос, кто может быть экспертом. Например, изменить формулировку, согласно которой частнопрактикующие эксперты привлекаются только в случаях, когда нет возможности провести госэкспертизу. Руководитель АНО «НИИ судебной экспертизы» Виталий Бегеза заметил, что хотя новая редакция проекта лучше прежней, но и в ней негосударственные эксперты отдаются в подчинение государству. По его мнению, их следует сделать «полноценными экспертами» – вроде адвокатов или патентных поверенных.
Как пояснила «НГ» профессор кафедры криминалистики юрфакультета МГУ, главный научный сотрудник ФБУ «Российский федеральный центр судебной экспертизы при Минюсте РФ» Марина Жижина, основные проблемы судебной экспертизы в гражданском процессе действительно связаны с деятельностью негосударственных экспертов, которые существенно превалируют. А у них заметна явная недостаточность профессиональной подготовки, за их деятельностью нет контроля и надзора, а главное – это фактическое отсутствие ответственности за результаты исследований. Это влечет за собой злоупотребления, что, естественно, сказывается на качестве судопроизводства. Так что в первую очередь на урегулирование данных моментов и направлены поправки Минюста, указала она. Но и они не являются волшебной таблеткой, требуется системное реформирование данной сферы, которое приведет к созданию реальных механизмов проверки у негосударственных экспертов необходимых компетенций. Понятно, что постоянным мониторингом их деятельности и ее качества займется Минюст. Свою структуру Жижина тоже упомянула, напомнив о ее «колоссальном организационно-методическом и экспертном опыте в масштабах страны». И подчеркнула, что, несмотря на некоторое недовольство со стороны негосударственного экспертного сообщества, «курс выбран абсолютно правильный».
В свою очередь, доцент кафедры криминалистики МГЮА им. Кутафина Ярослава Комиссарова заметила, что хотя вышеупомянутый законопроект обсуждается на разных уровнях десяток лет, специалисты в области процессуального права за редким исключением в дискуссиях участия не принимают. Она напомнила, что судебно-экспертная деятельность не самодостаточная сфера, а вспомогательная: «В процессуальном смысле эксперт – не функционер, занимающий одноименную должность, а лицо, обладающее знаниями, которых правоприменитель не имеет». Поэтому понятия «экспертная деятельность», «судебно-экспертная деятельность», «государственная судебно-экспертная деятельность» не являются синонимами. Поэтому, подчеркнула Комиссарова, сперва надо определить, в чем суть экспертной деятельности как разновидности деятельности профессиональной, решить, как ее следует регулировать. Например, по аналогии с деятельностью адвокатов.
Советник Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Сергей Макаров высказался в «НГ» по более прикладной проблеме. По его словам, одной из проблем судебных экспертиз в гражданском судопроизводстве является то, что далеко не всегда заключения основываются на всех материалах дела. В частности, при проведении комплексных психолого-психиатрических экспертиз по делам о недействительности сделок по ст. 177 ГК РФ. Скажем, эксперты зачастую реально знакомятся лишь с медицинской документацией. «Более того, адвокаты уже некоторое время наблюдают такую практику: суд, удовлетворяя соответствующее ходатайство одной из сторон, назначает проведение экспертизы – и из-за этого сразу приостанавливает производство по делу. То есть еще до того, как будут заслушаны показания свидетелей. Формальный порядок, конечно, полностью соблюдается, свидетелей суд допросит потом, но эксперты в принципе лишены возможности изучить и оценить их показания. Подобную практику трудно назвать положительной», – подчеркнул представитель ФПА. И сделал, наверное, наиболее важное замечание по поводу возможной монополизации государством экспертой сферы: «Необходимо отметить то, что по каждому виду экспертизы может применяться более одной методики исследования – и все они будут научно обоснованными. А это обстоятельство создает неоднозначность каждого экспертного заключения, теоретически делая его оспоримым».
